Цырлин - По поводу майского снега

Неожиданно в комнату вбежал Белов. Вид у него был еще более страшный и жалкий. На куртку прицепил комсомольский значок. Начал орать, что хорошо было бы, если бы его в армии послали в Афганистан. "Эх, и настреляюсь! Все равно, в кого! Героем оттуда приеду, со Звездой!" И убежал.

4.3. С большой буквы

16.XI.81

Недели полторы назад, еще до праздников, выпало немного снега; погода почти все время была градуса на два ниже нуля и снег уже не растаял. Возможно, так и останется до весны.

Университет теперь посещаю лишь три дня в неделю. Со вторника до четверга бываю на практике; кроме меня, там еще двое из нашей группы: Главком и Чуркина, правда, в других лабораториях.

Слышал, что Белова уже загребли в армию. Послали, правда, не в Афганистан, а куда-то на Кавказ.

Сегодня была лекция по научному атеизму. Лекторша процитировала отрывок из книги священника Дудко, за которую его посадили, а в прошлом году выпустили, после того, как он покаялся по телевизору: "Всякая власть от Бога". Общие рассуждения на тему о бездуховности атеизма. Интересно бы посмотреть на бумажку, по которой она цитировала: есть ли там какой-нибудь "гриф" - "секретно" или "дсп".

Затем упомянула о Солоухине, который сумел напечатать статью, прославляющую монахов Оптиной пустыни. Причем она не столько доказывала, что монахи эти были не такие хорошие, как он написал, сколько критиковала автора и редакцию за несоблюдение идеологии "в советском журнале". Дело не в том, правильно это или нет, а в том, что это не положено по нашим законам. И от этого сразу исчезает охота тоже обсуждать и критиковать, хотя, казалось, с какой это радости мне особо восторгаться какими-то монахами.

Она обратила внимание на то, что в одной из присланных ей записок слово "Бог" написано с большой буквы. Ну а как же еще? До революции писали с маленькой лишь в смысле языческих богов (не имя, а должность); а в 1917 году это, видимо, интерпретировали в том смысле, что если ты веришь в какую-то разновидность бога - то и пишешь с большой. А авторам "советских журналов" ни в какого бога верить не положено, а несоветских журналов у нас нет и быть не может…

Как бы то ни было, приехав домой, я переправил в одном из своих стихотворений двухлетней давности, где упоминался "господь" маленькое "г" на большое. (Упоминание, впрочем, чисто риторическое.)

Вечером, как обычно, слушал Би-би-си. При определенной настойчивости можно слушать, особенно поздно вечером. Хотя, кажется, чуть-чуть помощнее поставить бы им глушилки - и уже ничего нельзя было бы разобрать. Но, граждане, - надо же людям что-то слушать. Летом Олег так отозвался о наличии в воинской части не только солдатской столовой, но и чайной - обжорки: "Они же не совсем звери и понимают, что людям надо где-то питаться." В том смысле, что питаться в столовой все равно невозможно и начальство это понимает не хуже нас.

Корреспондент Би-би-си рассказал о своей поездке в Албанию. Если в Албанию приезжает человек с длинными волосами или же с бородой, то его прямо на вокзале просят остричься и побриться. Да еще деньги берут за услугу. А если иностранец попытается заговорить с непредусмотренным албанским жителем, то тот в панике убегает. Если же убежать некуда, то отворачивается к стене. Повсюду статуи, портреты, траншеи и огневые точки.

Теоретически говоря, при такой высокой дисциплине и бдительности в Албании давно уже должно было наступить полное изобилие и вообще коммунизм, но - следует отметить с плохо скрываемым удовлетворением: в магазинах там ни хера нет. Как сказал тот корреспондент - намного хуже, чем даже в СССР. А то как же, господа товарищи, а то как же еще могло быть?!

Вот и говори после этого, что Бога нет…

Мокрый снег

Вот - на автобусе я еду,

а вот я еду на метро.

И мокрым снегом, синим снегом

грязь узких улиц занесло.

В пустом, облупленном подъезде

над темной бездною висят

чугунные ступени лестниц,

что от шагов моих гудят.

На эти лестницы выходит -

выходит целых сто дверей.

А через мутные окошки -

свет уж горящих фонарей.

А лампочка в побелке желтой

под потолком едва видна.)

И среди ста дверей нашел я

ту дверь, которая одна.

"Ну вот, я, граждане, приехал."

И будем кушать мы креветок,

о чем не помню говорить,

и "буратину" будем пить.

И город за окном - бесшумный,

и дождь со снегом пополам,

и зимний сумрак, синий сумрак

сквозь переплет вечерних рам.

5 ноября 1981 г.

4.4. Пластмассовая канистра