Александр Покровский - Тропик лейтенанта. Пиратское рондо

– Море люблю! – произнес наконец хоть что-то Бузык.

– У меня прекрасные условия для тех, кто думает, и для тех, кому везет. А я отдам вам Аю. Ведь она вас любит, иначе зачем ей со мной ссориться. Она вас очень любит. А вы, наверное, и не догадывались. Три дня и три ночи в джунглях. И все живы. Молодец, Аю.

Ли испытующе взглянул на Бузыка, потом повернулся к своим и сказал:

– Всех запереть на моем корабле в каюте. Выставить охрану. Аю ко мне в каюту.

Потом он вернулся к Бузыку:

– Подумайте над моим предложением. Время у нас есть. А пока вы будете думать, вас будут охранять.

Как только Бузык и ребята оказались запертыми в каюте, Бузык обошел всю каюту и ощупал все стены.

– Тащ-ка, нас убьют?

– Может, и так… – задумчиво протянул Бузык, рассматривая входную дверь. – Должен быть выход! Не может быть, чтоб все вот так кончилось.

– А что будем делать, тащ-ка?

– Делать что будем? Выбираться отсюда будем.

– Так у них же автоматы.

– Есть одно средство против автоматов.

– Какое, тащ-ка?

– Голова. Думать надо головой. Голова – это… я вам скажу… важная штука… – в этот момент Бузык и обнаружил щель.

Дверь была закрыта снаружи на щеколду. Дверь неплотно прилегала, и если вставить туда что-то острое, то…

– Чего там, тащ-ка?

Бузык достал из шва куртки длинный шип, который туда когда-то всунула Аю.

– Тс-сс! Тихо! – Бузык осторожно вставил шип в щель между дверью, и. и он уперся в щеколду.

В этот момент Бузык вспомнил, как Аю говорила, что ей нельзя попадать живой в руки пиратов.

– Надо спасать Аю, а то как бы чего не вышло.

– А как мы…

– Мы? Кто у нас занимался боксом? – неожиданно спросил Бузык, осторожно отодвигая щеколду.

– Я, тащ-ка! – вперед вылез Батаев. Тот самый, что вместе с Бузыком получил когда-то удар плетью. Бузык глянул на него с большим сомнением – паренек-то уж очень неубедительный, худенький.

– Точно, что ли?

– Первый разряд.

– Тогда слушай, как мы все сделаем.

Дверь открылась беззвучно. У двери стоял часовой. Он увидел медленно открывающуюся дверь, подошел к ней, передернул затвор и осторожно сунулся внутрь…

Удар – и вот уже из двери показался ствол автомата. Вот только теперь он был в руках Бузыка. Ребята крадучись вышли из двери за ним. Они двинулись вдоль стены, подошли к дверям большой каюты. За дверью были слышны говор, смех – там сидели пираты.

В щель было видно, что они сидят за столом и азартно играют в карты. Автоматы были прислонены к стенке.

– Я хочу понять, Аю!

Аю стояла перед китайцем потупясь.

– Твой господин дал бы тебе все. Все, что ты только могла пожелать. Быть наложницей такого господина очень почетно. Ты хозяйка плантации, у тебя много слуг, твои дети всегда при тебе, и они – дети хозяина. И ты променяла все это на мальчишку? Три дня вы скитались по джунглям! На что ты надеялась, Аю? На то, что я вас выпущу? А разве я могу? Разве я могу хоть кому-то позволить одержать надо мной вверх? Ты же знаешь, как я живу. Я не могу ошибаться. Я не могу разрешить себе даже маленькую слабость, оплошность, увлечение, ошибку, разочарование. Я не могу разочаровываться, Аю. А ты меня разочаровала. И ты полагаешь, что тебе все сойдет с рук?

Посмотри на меня. Я рассчитываю каждый свой шаг, каждый день, каждую минуту. Вокруг меня люди, которые с удовольствием набросятся на меня, как только я выкажу слабость. Я должен все держать в голове: правительство, полицию, военных, таможенников, чиновников, рыбаков, добычу и даже собственных людей.

Я слежу за всем этим. Я слежу за каждым. А ты хочешь изменить мой мир? Ты и этот мальчишка пытаетесь все, что создал я, сломать? Я убиваю людей. Но я убиваю по необходимости, а те, кто придут мне на смену, захотят убивать из прихоти. Ты хотела одержать вверх надо мной? Ты хотела погубить меня? Мои люди набросятся на меня, как голодные собаки, как только им покажется, что я проиграл. Тебе нет оправдания, Аю. Ты можешь говорить. Говори.