Александр Покровский - Робинзон. Инструкция по выживанию

– Тебе же он безразличен!

– Что еще за слова! Смотри на все проще. Парень хороший, но его, как барана на случку, привели. Делай выводы.

– А ты, Катя, дрянь!

– Знаю! Тем и живу! Ничего, подруга, и ты кого-нибудь подхватишь. Тут этого добра валом. Все хорошее – мне, а тебе – что осталось. Возьмешь Эдика. Потом.

– А я не хочу Эдика!

– Да что с тобой? Пойди умойся!

В это время Рустамзаде инструктирует Робертсона:

– У Кати квартира есть. Вперед! Без победы не возвращайся!

Когда они подходят к девушкам, их ждет уже одна только Катя.

– А где Света? – спрашивает Эдик.

– У нее нашлись дела, – говорит Катя и смотрит на Робертсона: – Потанцуем?

Эпизод. Лодка, ЦДП, 23.00, на ЦДП сидит Рустамзаде. Открывается дверь и входит загадочный Робертсон.

– Ну? – спрашивает Рустамзаде. – Все в порядке?

У Робертсона романтический взгляд, он улыбается и вроде как не здесь.

– Хорошая девушка, – наконец говорит он.

– О-о-о, парень! – озабоченно тянет Рустамзаде. – Ну-ка, гляньте сюда. Носа своего коснитесь. По ночам не вздрагиваете? Головку держите? Ты чего? Влюбился?

Робертсон кивает и улыбается глупейшей улыбкой.

– Ты влюбился в Катю? Серьезно, что ли?

Робертсон улыбается.

– Ты чего? Мы для чего туда ходили? Потрахался – и ногой с дивана!

Рустамзаде в себя не может прийти.

– Мы ходили ко всем домой, знакомились, а ты влюбился в Катю за полчаса на танцах? Так, что ли? Саня! Ты чего? В Катю влюбляются все! Она никого не пропускает. В кого там и можно было влюбиться, так это в Свету. Не очень понимаю, как эти две девушки дружат, но Света хороший человек, а Катя – общий человек!

Робертсон вдруг каменеет лицом.

– А вот так не надо!

Рустамзаде сдерживается.

– Хорошо, Саня, извини! Давай спокойно, ладно? Не буду ничего говорить про Катю. Хорошо? Давай я тебе расскажу про Свету. Про Свету можно?

Робертсон обижен, смотрит в сторону, как мальчишка. В сущности, он мальчишка и есть. Рустамзаде это все видит и говорит с ним очень аккуратно.

– Света – это такая добрая, хорошая мама, она будет ждать тебя, она будет тебя кормить, спать укладывать, детей твоих качать, тебя на службу собирать, утром в шесть часов вставать, готовить тебе завтрак. Ты знаешь, как это важно, когда жена не спит, когда ты на службу уходишь, а сидит рядом с тобой утром – невыспавшаяся, непричесанная – но она встала ради тебя, чтоб тебя проводить. Это очень важно.

– Что ж тогда ты на ней не женишься? – мрачно говорит Робертсон.

– У меня невеста есть. В Баку. Забыл? Света очень хороший человек, но и моя невеста очень хороший человек. Зачем мне два хороших человека? Саня, я тебя прошу! Только не надо сразу, ладно? Ты сейчас пойдешь, ты подумаешь, ты пока предложения руки и сердца не делал, надеюсь?

Робертсон молчит, и по тому, как он молчит, Рустамзаде догадывается – делал.

– О Аллах! Аллах! Господь! Будда! Магомет! Исса! Иисус Христос! – говорит Рустамзаде. – Хорошо! Не будем! Вот это да! Ладно! Ты сейчас все понимаешь, а, Саня? Все? Точно? Мы сейчас идем в море, на контрольный выход, на задачу! Выполним задачу и придем. На контрольном выходе перед автономкой проверяется работа всех систем и всех механизмов. Это понятно? Хорошо! Уже хорошо! Саня! Ты меня слышишь? Лейтенант Робертсон! Ты офицер! Это прежде всего! Сейчас не про любовь! Ладно? Сейчас про то, что ты – офицер. Сейчас ты пойдешь в отсек и будешь его готовить вместе с Кашкиным к бою и походу! О! Уже через десять минут будет тревога. Все уже потихоньку стекают на борт. Мы выйдем в море, а там видно будет. Ладно? А тут – все! Любовь – это для берега. Для суши. Понятно? А тут утонуть можно и людей погубить. Тут надо все из головы выкинуть, выбросить к чертовой матери и думать только о деле! Хорошо? Запомни: у нас море, и ты в него выходишь в первый раз, и чтоб из него назад, домой, живым вернуться, тут нельзя думать о женщинах. Женщины кончились! Лодка началась! Тут утонуть можно! Запросто! Или сгореть! Заживо! Поэтому медленно ты сейчас пойдешь и тихонько в себя придешь. Хорошо? И помни, что от тебя жизнь твоих матросов зависит. Ладно? Так что давай.

Робертсон выходит в отсек. Дверь за ним закрывается, Рустамзаде смотрит ему вслед и говорит:

– Чудеса!

Ровно в 0 часов 00 минут по кораблю раздается сигнал боевой тревоги. Из центрального поста по «каштану» по всем отсекам: «Боевая тревога!» Народ разбегается по отсекам.

Центральный принимает доклады из отсеков о готовности к бою, когда очередь доходит до ЦДП, Рустамзаде отвечает на вызов «каштана»: