Александр Покровский - Робинзон. Инструкция по выживанию

– Робертсона! Пусть привыкает к нашим будням!

– Ему ж на УТК надо, в бассейн погружаться?

– Это у него завтра.

– Ладно! Только проинструктируй обоих!

– Пасичный, Робертсон!

К помощнику подходят Пасичный и Робертсон. Он инструктирует их ровно пять секунд.

– Так! Наш объект в поселке. Пасичный, вы там были?

– Да.

– Вот и отлично! Те же яйца, только в профиль! Значит, так! Задернить! Восстановить методом заливания! Нештатные тропинки уничтожить! Ямы защебенить! Для чего достать где-то щебенку! Озеро одеть в гранитные берега! Робертсон! Назначаю вас старшим над этим безобразием! Торопиться не будем, к утру сделаем!

Эпизод. Все уже в поселке. Что-то пытаются сделать – окурки какие-то подбирают.

– Интересно, – спрашивает Робертсон у Пасичного, глядя на большое озеро в самой середине поселка, – а как же мы оденем это озеро в гранитные берега?

– А хрен его знает!

И тут подъезжает грузовая машина, резко останавливается рядом, и из нее вываливается помощник.

– Все! – орет он возбужденно. – Бросайте все! Дрова в исходное! Удалось отбиться! Теперь это не наш объект!

Эпизод. Рядом с КПП у входа в зону, в кустах, сидит капитан I ранга из ОУС (отдел устройства службы флотилии). Капитан I ранга ловит тех, кто не отдает ему честь. Это очень просто. Дверь КПП на тугой пружине, выходящий из КПП долго с ней справляется, и все его внимание там – на двери.

Как только он справляется с дверью, то за спиной он слышит голос капитана 1 ранга:

– А почему вы не отдаете честь старшему по званию? Моя фамилия Петров. Я из отдела устройства службы. А как ваша фамилия?

После этого нарушитель записывается в список. Список должен лечь на стол командующему.

И тут на ступеньки вываливается капитан-лейтенант Поляков. Он только что сражался с дверью, а теперь слышит вкрадчивый голос капитана 1 ранга за спиной:

– Товарищ капитан-лейтенант, а почему вы не отдаете честь старшему по званию?

Поворачивался Поляков, кажется, целую вечность. Как только капитан 1 ранга посмотрел в лицо Полякова, так его сразу же охватил ужас – то было лицо совершенно безумного человека, оно все дергалось, вздрагивало, глаза то закатывались, то опять появлялись на лице.

Капитан 1 ранга, сам того не замечая, старался удержать капитан-лейтенанта от падения и невольно повторял за ним каждое движение.

– Сейчас! – вдруг заговорил Поляков безумной скороговоркой. – Сейчас! Я вам отдам честь!

А капитан 1 ранга говорил:

– Хорошо, хорошо, только не волнуйтесь! – и уже не знал, как от него избавиться.

И тут, на его счастье, сзади открылась дверь КПП и в нее вывалился лейтенант Робертсон.

– Лейтенант! – закричал капитан I ранга в полном счастье. – Сюда! Ко мне!

– Вот! – сказал он, вручая Полякова Робертсону. – Ему плохо! От имени командующего прошу вас отвезти его в его часть!

Капитан I ранга долго и радостно – ух, пронесло! – смотрел им вслед, а наши герои шли медленно, не возбуждая никаких подозрений.

– Геннадий Петрович, – спросил Робертсон метров через сто, – вы как?

– Знаете, Шура, – говорил ему Поляков, – вот я все думаю: а не сыграть ли мне где-нибудь Гамлета?

На пирсе идет погрузка торпед. Визжит машинка торпедопогрузочного устройства (ТПУ), в чрево лодки медленно опускается торпеда, в это время на пирсе на тележке уже подвезена еще одна.

Старпом на пирсе, он вникает во все, он всюду, он везде.

– Владимир Владимирович! – обращается он к командиру БЧ-5, перекрикивая визг машинки ТПУ. – Что у нас с маслом?

– Люди уже пошли. Сейчас прикатят бочку.

– Хватит?

– Должно!

Старпом отвлекается на матроса Куквнна – тот скатывает шланг для приема воды:

– Куквин!

– Я, тащ-ка!

– Вы способны меня потрясти! Вы потрясете меня когда-нибудь, Куквин! У вас нет, случайно, консерваторского образования? А? Но вы же скатываете шланги, как композитор!

Помощник вертится тут же: привезли дополнительные продукты – свежее мясо, и теперь он ловит матросов и заставляет их спускать мясо внутрь лодки. Мясо мороженое. На коровьей ляжке штамп «1972». Это год закладки в морозильник. Матрос Патрикеев берется за тушу с матросом Алиевым.

– Слышь, Алиич, – говорит он. – а я тоже с 1972 года. Так что ровесника жрать будем!

– Отставить разговоры! – это помощник. – Где еще народ? Вы ж вдвоем его не поднимете!

– Поднимем!

– Поднимем и за борт сбросим? Так, что ли? Нет! Опустили аккуратно! Сейчас будут еще люди.

– Тащ-ка! – Патрикеев обращается к помощнику.