Бернхард Шлинк - Возвращение

Я еще никогда не влюблялся в хорошо знакомую женщину. Иногда я влюблялся с первой встречи, чаще — со второй или третьей, а бывало и так, что в промежутке между этими встречами я наутро вдруг обнаруживал, что в одночасье влюбился в женщину, с которой провел сегодняшнюю ночь. С Барбарой все было иначе. Когда она в мебельном магазине сказала, что вот если бы мы сейчас съехались, то квартира была бы уже полностью обставлена, я без всяких задних мыслей рассмеялся вместе с ней. А потом я подумал, что мы бы вполне ужились друг с другом, а потом — что хотел бы жить с ней вместе. Через какое-то время я понял, что речь идет не просто о совместном проживании, а о чем-то большем, о том, как я представлял себе счастливую и дружную жизнь: жить с ней в одной квартире, засыпать и просыпаться рядом с ней, готовить и есть вместе, делить с ней будни и завести детей. А уж потом я почувствовал то, что обычно чувствовал, когда влюблялся; и тогда я подумал, что надо бы мне остановиться, оглянуться и решить для себя: броситься ли мне в любовный омут с головой или все же не стоит. А между тем я уже погрузился в него с головой.

В следующие выходные мы отправились в район Айфеля, на огромный мебельный склад где-то между Кёльном и Бонном, набитый рухлядью и старьем, среди которого попадались отдельные великолепные экземпляры — от бидермайера до ар-деко. Барбаре особенно приглянулись кровать и кожаный диван. Она решила купить кровать и стала торговаться с продавцом, а тут я, посмеиваясь, чтобы в случае чего все сошло за шутку, возьми да и скажи ей: «Может, только диван? Кровать-то у нас и так уже есть». Она рассмеялась в ответ и сказала продавцу, что передумала и берет диван.

На следующую ночь она сама забралась в мою постель и прижалась ко мне. Потом она села, стянула с себя ночную рубашку и сказала: «Ты тоже с себя все сними, я хочу почувствовать тебя». Голос ее звучал необычно. А потом мы любили друг друга.

Я воспринял это как залог молчаливого согласия. Когда на следующее утро она проснулась, голова ее покоилась на моей затекшей руке, а рука лежала на моей груди, и тогда я подумал: теперь все будет иначе, теперь все правильно. В наш первый раз мы вели себя бурно и неловко. А потом среди ночи мы проснулись с таким чувством, словно наши тела давным-давно знают друг друга.

Нежность Барбары была для меня счастьем, в которое я поначалу не смел верить, но которым я скоро и сам заразился. Наши руки так и тянулись друг к другу, и в автомобиле, и когда мы шли по улице, и в магазине, и в ресторане. Ее страсть была безудержна, и она увлекала меня за собой, сметая всякую неловкость, застенчивость, угловатость. От одного только звука ее голоса, когда она обращалась ко мне, желая предаться любовным объятиям, меня охватывал жар, а маленькая темная капелька крови, иногда проступавшая из шрама на ее верхней губе, когда мы целовались, зажигала в моем сердце настоящий пожар. Я впервые чувствовал, что мое тело живет полной жизнью. Еще бо́льшим чудом, чем ее страсть, была ее нежность, которая волшебно преображала привычные очертания и целого дня, и каждого отдельного мгновения. Да, все стало не так, как раньше.

И в то же время все оставалось таким, каким всегда. Возникшие между нами отношения продолжали занимать в нашей жизни ровно столько же места, сколько и раньше. Мы по-прежнему уезжали вместе на выходные. Мы по-прежнему встречались друг с другом на неделе не чаще одного раза. Мы по очереди приглашали друг друга к себе на ужин, и если раньше расставались поздно вечером, то теперь проводили вместе всю ночь. Однако если я, задержавшись на работе в издательстве, звонил ей и спрашивал, нельзя ли мне приехать и переночевать у нее, оказывалось, что сегодня ничего не получится. Ее или не было дома, или ей нужно было срочно куда-то отлучиться, отправиться на родительское собрание или встретиться с подругой, или ей надо было подготовиться к занятиям или проверить тетради, или она устала, или у нее были месячные, болела голова или спина. Она отвечала очень нежно, смеясь и радуясь нашему предстоящему свиданию в другой раз. Я отвечал ей, как мне жаль, что она не сможет со мной встретиться, однако находил себе другое занятие и не забивал себе этим голову. Я не хотел ни о чем тревожиться.

И уж если я не мог расширить то пространство, которое занимали наши отношения, я все же хотел в нем кое-что изменить. Иногда провести выходные у меня или у нее, встретиться с ее новыми или старыми друзьями, пойти вместе в магазин, вместе готовить, ходить в кино, в театр или на концерт. Или сходить в гости к ее сестре.