Михаил Антонов - Шесть историй о любви

Сам Костя вскочил, сделал озабоченное лицо и пытался что-то объяснить. Взгляд жены заставил преступного супруга умолкнуть и потупиться. Он даже стал, как-будто, меньше ростом. И тогда ему припомнили все.

Его беспутную, бестолковую жизнь, хотя сам Зайчиков этого не помнил. Ему казалось, что он всю жизнь женат, а все, что было до свадьбы,— просто эпизод из какого-то фантастического фильма, который лет десять назад он смотрел. Также женой были упомянуты и ее загубленная молодость, и ее впустую потраченные лучшие годы, и подорванное годами лишений здоровье. Скульптор глядел на супругу и, хоть убейте его, не замечал по свежему цвету ее лица и довольно-таки объемным формам, что здоровью жены что-то угрожает, а тем более, что оно подорвано. Далее речь зашла о развратном прошлом Зайчикова, хотя упоминалась только Нинка Беляева- лучшая подруга жены. Был грех- целовался. Но ведь он не был тогда еще связан узами брака! Однако, аргументы защиты сейчас не принимались.

И в конце монолога было высказано несколько критических замечаний в адрес друзей и коллег скульптора. Константин сознавал, что друзья его и в правду шумноваты, непрочь выпить, послушать громкую музыку. Некоторые, действительно, носили бороды, но это были хорошие парни, свои в доску. Именно такое мнение сложилось о них у Кости, но делиться этим мнением с супругой он не стал.

Буря понемногу улеглась. Коллега Родена был вооружен тряпкой и направлен в "мастерскую"- маленькую клетушку, выделенную ему женой для творческих упражнений,— наводить порядок.

Возбужденный незаслуженным нагоняем, скульптор рьяно бросился на мусор. Как-будто именно эти клочки бумаги, какие-то нитки и ошметки глины были виноваты в его унижении. Он старательно протер полки и уже начал выметать мусор из темных углов в центр, как взгляд остановился на последней, почти законченной работе "Девушка с веслом".

Эту работу нашла ему супруга. У ее лучшей подруги- Нинки Беляевой- детей не было, но зато она отлично знала, как их надо воспитывать. И всегда-то Нина была в курсе новейших достижений зарубежной и отечественной педагогики. Однажды она решила, что без занятий спортом из младшего Зайчикова не выйдет достаточно интеллигентного человека. И вот, восьмилетнего кандидата в интеллигенты стали приобщать к спорту. Был созван семейный совет из пяти человек: у Зинаиды Зайчиковой и Беляевой Нины голоса были решающие, у сына Толика- совещательный, у самого Константина- соглашательный, а пятилетняя Танечка лечила куклу Машеньку, и ее реплики носили отвлеченный характер.

Было решено, что прыжки в воду, спорт не менее эстетичный, чем большой теннис, а, вдобавок, еще и олимпийский. Поэтому, несмотря на протесты будущего участника Олимпиады, (сам бы он хотел заниматься боксом: был там один пацан во 2-м "Б", которому надо было накостылять) семейный совет выбрал секцию в бассейне "Электрометаллург".

В спортивном клубе электрометаллургов испытывали недостаток в художественных произведениях, воспевающих спорт, поэтому охотно взяли мальчика. Единственное условие приема- скульптуру "Девушка с веслом"- и рассматривал сейчас Костя, держа в одной руке веник, в другой- совок.

Зайчиков глядел на свое творение и расстраивался. Ему было жалко себя и в тоже время противно. Он думал о том, является ли данное творение пределом его падения, или он может пасть еще ниже. Затем он посмотрел на скульптуру взглядом профессионала. В самой скульптуре что-то было. Его больше угнетала тема. И вдруг он увидел…

Отбросив веник и совок, он решительно подошел к "Девушке".

Первым делом он изувечил весло, вместо него в руке у атлетки появился букет цветов. Убрал избыточную мускулатуру и переодел ее.

Вместо спортивной формы на ней оказалось легкое воздушное платье.

Через час перед ним стояла очень милая, удивительно красивая девушка с нежной безоблачной улыбкой. Казалось, что она сейчас скажет: "Здравствуй, вот я и пришла…" И спрячет лицо в розах.

Обалдевший от переполнявших его творческих сил, Зайчиков закурил сигарету. Он отошел к двери, уселся на табурет и продолжил осмотр своей неожиданной удачи. Немного успокоившись, он решительно закрутил диск телефона. Звонил он Славке Алексееву, своему ближайшему другу- профессиональному художнику. Несмотря на то, что Слава был человеком свободной профессии, то есть работал на заказ, он вызывал доверие у Зинаиды, нелюбящей людей, которым не надо к восьми тридцати куда-нибудь на службу. Ее располагали в нем финансовая состоятельность- Алексеев никогда не просил в долг,— элегантность, врожденные хорошие манеры и настоящая "художницкая" внешность.