Максим Кантор - Учебник рисования

Такой историк очень скоро появится. Работа, сделанная мной, — лишь черновик его будущего труда.

Основным противоречием (именно поэтому двигателем) экономики западного мира, а следовательно и цивилизации, — является противоречие между политикой неограниченных кредитов и свободной банковской деятельностью.

Под свободной банковской деятельностью имеется в виду развитие банка, не поставленное на службу интересам государства. Государство подчас (почти всегда) заинтересовано в экстенсивном развитии, ставящем политику сбережений под вопрос. Экономическая политика, проводимая в расчете на увеличение сферы влияния, на получение новых внешних должников и рынков, почти неизбежно нуждается в эмиссиях, в создании дополнительных инструментов без покрытия, в допечатке банкнот, в финансовой интервенции, в инфляции — то есть в действиях, в каких заинтересован не сам банк и не его вкладчики, но государство, к которому банк относится.

Банк есть серьезнейший институт западного общества, ограничивать его деятельность — значит поставить завоевания западной цивилизации под вопрос. Институт банка как он задуман есть институт хранения; в сущности, можно уподобить банк — культуре. Политика банка (как и существование культуры) строится на том, что вкладчик в любое время может получить свой капитал в частное пользование, и банк ответственен за хранение этого капитала. Доверие вкладчика банку есть основа экономики, вкладчик неохотно принимает от банка расписки, не покрытые реальными ценностями, он стремится расписки и чеки обналичить. С другой стороны, банк существует до той поры, пока ему доверяют: если недоверчивые вкладчики разом изымут свои сбережения — финансовая система прекратит существование; также если банк откажется им сбережения выдавать — финансовая система придет в негодность. Взаимное соблюдение договора положено в основу финансового могущества. Так и человек, принадлежащий определенной культуре, рассчитывает на соблюдение определенных культурных норм. Западная культура некогда гарантировала человеку набор ценностей, на которые он вправе рассчитывать по факту принадлежности к этой культуре: милосердие, понимание, сострадание, величие, значительность и т. д. Ценности эти помещены в надежное хранение, они удостоверены расписками искусства, цивилизация за них несет ответственность. Всякий раз, когда вкладчик обращается в музеи и библиотеки, он получает косвенные подтверждения того, что основной институт все еще функционирует и положенное ему количество понимания и добра существует и хорошо защищено. Цивилизация в известном смысле служит порукой тому, что авантюрные спекуляции не сведут накопленное — к нулю. Любые внешние интервенции (даже если они и противоречат по духу содержанию уставного капитала) базируются на том, что уставной капитал в свой значительности не оспорен, но преумножается. Институт банка, по самому своему смыслу, противен безответственным спекуляциям, которые могут привести к потере вложений.

Банки, квалифицированные как плохие, иногда следуют путем авантюрных спекуляций, но банк хороший этого не сделает. Однако для всех банков правило одно: успешный банк живет успешными клиентами — число таковых ограничено. Хорошим клиентам банк выдает кредиты, имея от клиентов твердое обеспечение данных кредитов. Ирокез не может быть вкладчиком и кредитором христианской культуры и не вправе требовать от нее понимания, поскольку со своей стороны понимания в нее не вложил. Кредит, собственно говоря, должен быть обеспечен с двух сторон: доверительные двусторонние отношения — основа социальной конструкции и ее ограничение. Уязвимость конструкции в том, что банк, увеличивая свои капиталы, идет на некие производственные риски, вкладывая средства в проблемные предприятия, выходя за границы гарантий. И эти риски тоже можно понять. Если цивилизация в целом желает развиваться, она должна стремиться к тому, чтобы сделать клиентами банка всех, даже тех, кто не имеет сегодня ни гроша. Так цивилизация, расширяя свои границы, провозглашает своей целью не подавление соседей, но привлечение их к основным цивилизационным (т. е. культурным) ценностям. Выдавая новым оккупированным территориям кредиты, цивилизация делает как бы долгосрочные культурные инвестиции. Придет пора, и дети нового клиента отдадут долг, дети ирокеза получат образование в Гарварде и будут исправно служить институту христианской цивилизации. В том числе можно взимать долг природной рентой, социальной покорностью, разными видами услуг. На это банк (и государство, поддерживающее банк, живущее его прибылью) и рассчитывает. Чем сильнее банк, то есть чем прочнее и уважаемее традиция, тем больше возможностей использовать его не как реальную, но как символическую силу. Чем надежнее и более уважаема данная культура, тем больше возможностей у цивилизации раздавать кредиты и помещать на рынок расписки без реального обеспечения. Рано или поздно (надо надеяться на это) символы вернутся в общество, обернувшись реальными товарами, реальным участием в культуре. Впрочем, поскольку мир достаточно обширен, можно относиться к символическим кредитам как к полноценному капиталу, перезакладывая собственно символ, — размах интересов это провоцирует. Так, например, захватив одну территорию, можно двигаться к другой, осуществляя новое кредитование под залог недавно оккупированной территории. Политика фидуциарных кредитов, т. е. кредитов, не имеющих реального покрытия, — достаточно рискованная политика — есть действенное средство, превращающее окружающих в должников. Непонятно, впрочем, на каком основании взимать с них долг, коль скоро собственные обязательства по отношению к ним выполнить затруднительно. Ситуация взаимного долга, исключающая возможность возврата долга обеими сторонами когда-либо, и есть реальное следствие такой интервенции. Предполагается, что в ходе новых кредитов произойдет взаимозачет, рост колониального производства догонит инфляцию и финансовая ситуация стабилизируется. Впрочем, если аппетиты финансовой интервенции неограниченны, этого не произойдет, долги будут переписываться по цепочке. Это может оказаться невозможным и по другой причине — банк будет признан банкротом.