Сара Груэн - Воды слонам!

— В шатре у Барбары, — отвечаю я, задыхаясь.

— Где-где?

— У стриптизерш.

— И как их туда занесло?

— Марлене плохо. Я за льдом.

— Эй ты, пойди добудь льда. И отнеси в шатер к Барбаре. А ну пошел! — командует он, обернувшись, одному из прихвостней, после чего вновь поворачивается ко мне. — А ты пойди приведи эту чертову слониху, пока нас не погнали прочь из города.

— А где она?

— Жрет капусту в чьем-то огороде, где ж еще? И я не сказал бы, чтобы хозяйка была рада. К западу от площади. Давай-ка забери ее, покуда копы не нагрянули.

Рози возвышается посреди истоптанного огорода, лениво водя хоботом по грядкам. Когда я подхожу, она смотрит мне прямо в глаза и срывает кочан капусты. Отправив капусту в свой похожий на ковш экскаватора рот, она тянется за огурцом.

Хозяйка чуть приоткрывает дверь и кричит:

— Уберите отсюда эту тварь! Уберите сейчас же!

— Простите, мадам, — отвечаю я. — Я постараюсь.

Я подхожу к Рози:

— Рози, пойдем! Ну, пожалуйста.

Она машет ушами, медлит и тянется за помидором.

— Нет, нельзя, — говорю я. — Плохая слониха.

Рози закидывает красный шарик в рот и с улыбкой жует. Да она смеется надо мной, честное слово.

— О боже, — растерянно выдыхаю я.

Между тем Рози ухватывает хоботом за хвостик репку и выдергивает из земли. Не отводя от меня взгляда, засовывает ее в рот и хрустит. Я оборачиваюсь и безысходно улыбаюсь хозяйке, все еще стоящей в дверях с разинутым ртом.

Со стороны цирковой площади приближаются двое. Один из них, в костюме и котелке, улыбается. С неизмеримым облегчением я узнаю в нем затычку. Второй, одетый в лохмотья, несет ведерко.

— Добрый дань, мадам! — говорит затычка, дотрагиваясь до шляпы. Он аккуратно пробирается через разоренный огород, выглядящий так, будто по нему прошелся танк, и поднимается на бетонное крыльцо. — Как я погляжу, к вам наведалась Рози, самая большая и самая чудесная слониха в мире. Вам повезло — Рози не так уж часто ходит в гости.

Хозяйка выглядывает из приоткрытой двери.

— Что-что? — огорошено вопрошает она.

Затычка широко улыбается:

— О да, для вас это большая честь. Да разве хоть кто-нибудь в округе — а ведь я не ошибусь, если скажу, что и во всем городе! — может похвастаться, что у них в огороде побывал настоящий слон? Мы ее заберем, вы уж не беспокойтесь — и, конечно же, наведем порядок в огороде и заплатим вам за урожай. А может, вы хотите сфотографироваться с Рози на память? Чтобы было что показать родным и друзьям?

— Я… я… что? — бормочет она.

— Простите меня за дерзость, мадам, — продолжает затычка, едва заметно кланяясь, — но не лучше ли нам будет продолжить разговор в доме?

Помедлив, хозяйка нехотя открывает дверь. Затычка исчезает в доме, а я поворачиваюсь обратно к Рози.

Второй из пришедших стоит прямо перед ней, держа в руках ведерко.

Она забыла обо всем на свете. Тычась в ведерко, принюхивается и пытается просунуть хобот между его пальцев к плещущейся там жидкости.

— Przestan! [11] Польск. — Перестань! — говорит он, отметая хобот в сторону. — Nie! [12] Польск. — Нет!

У меня аж глаза на лоб лезут.

— А тебе чего надо, к чертям собачьим? — сердится он.

— Ничего, — быстро отвечаю я. — Ничего. Просто я тоже поляк.

— Ох. Прости, — он вновь отмахивается от вездесущего хобота, вытирает правую руку о бедро и протягивает мне. — Гжегож Грабовский. Зови меня Грегом.

— Якоб Янковский, — представляюсь я, пожимая ему руку. Он ее тут же выдергивает, чтобы прикрыть ведерко от Рози.

— Nie! Teraz nie! [13] Польск. — Нет! Не сейчас! — сердится он, отталкивая хобот. — Стало быть, Якоб Янковский? Нуда, мне про тебя Верблюд рассказывал.

— А что у тебя там? — спрашиваю я.

— Джин с имбирным элем, — отвечает он.

— Шутишь небось.

— Слоны любят бухло. Видишь? Только нюхнула — и думать забыла про капусту. Эй! — он вновь отмахивается от хобота. — Powiedzialem przestan! Pozniej! [14] польск. — Говорю тебе, перестань! Потом!

— А ты-то откуда знаешь?

— А я раньше работал в цирке, где держали дюжину слонов. Так вот, один из них, чтобы получить порцию виски, научился притворяться, будто у него колики. Послушай, а принеси-ка крюк, а? Может, она дойдет с нами до площади и так, за джин — правда ведь, mоj malutki paczuszek! [15] Польск. — Моя маленькая пышечка. Но пусть на всякий случай будет.

— Тоже верно, — говорю я и, сняв шляпу, чешу в затылке. — А Август знает?

— О чем?

— Что ты так здорово ладишь со слонами? Ей-богу, он бы тебя взял в…