Татьяна Соломатина - Психоз

…Да нет. Вы меня не расстроили. Чем вы меня могли расстроить, Ефросинья Филипповна? Тем, что у него есть дети? Я и сама догадывалась. Он такой, что не допустит ничего неприятного в жизнь любимой женщины? Ну, во-первых, он ничего не говорил мне о любви. А во-вторых, недопущение – это тоже манипуляция, как ни крути. Защитная манипуляция. А там – за щитом – он всё равно будет лоялен к соплям своих детей. Своих. Не моих…

…Да-да, вы правы. Я его пока плохо знаю. Зато я хорошо знаю мужчин. У них у всех есть период «петушизма», не путать с «жениховством», хотя по поведенческим признакам они и похожи. Как отличить «петуха» от «жениха»? О, это очень просто, Ефросинья Филипповна. Если обладать хоть толикой наблюдательности. Вот, например, тот, что мне недавно сделал предложение покалеченной руки и пламенного мотора… Я не говорила, что мне предложили выйти замуж? Это ерунда, потом… Так вот он, сделавший, всё равно не жених, а петух. Потому что, когда я впервые зашла к нему в дом… То есть тело зашло не впервые, а сознание – да. Потому что у меня от сознания отделился и потерялся пласт. И так и не нашёлся, что странно. Он был не большой и не важный, не жалко… Ну да, вроде как кратковременная амнезия, как раз когда я от мужа ушла. Бил? Ну что вы! Он же интеллигентный человек! Квартиру жены продать и потом об этом и не вспомнить – как два пальца… Но бить? Что вы! Я не потому ушла, а также – сознание и память потеряла, что он поднял на меня руку. Иногда, может, лучше и поднять её, эту руку, и что-то сделать. Особенно если она у тебя не покалеченная, эта рука. Так что ничего он, простите, Ефросинья Филипповна, не поднимал. Он просто пошёл на день рождения к своему начальнику, а я собиралась уйти в загул, потому что весь день пролежала под камнем… Но до загула я не дошла, потому что упала. А тот, что теперь предложил, подобрал. И к мужу стало не так уж и нужно возвращаться. Зачем возвращаться туда, куда не хочется, особенно если уже есть, куда идти… И вот заходит моё тело со вторым визитом, а сознание – с первым и… И знаете, как отличить «петуха» от «жениха»? Первый сразу начнёт крыльями размахивать и свой курятник нахваливать. Второй – сперва предложит умыться и кофе сварит. Тебе. Сам. Даже если у него есть домработница. Ваш Митя? Ваш Митя скорее «жених», хотя и не без здоровой доли «петуха». Было очень умилительно, когда он, впервые приведя к себе, стал рассказывать, что так живёт недавно в связи с некоторым изменением образа жизни. Ага. В очередной раз. Не важно. Изменил и изменил. Бывает. Я вот тоже привыкаю к изменам образа жизни. Изменяет и изменяет мне этот образ, понимаете ли, жизни, паскуда! Жизнь – она. А образ жизни – он. И у них всё, как и положено: он ей изменяет. И оба они изменяют людям. Вот так и живём, крепкой шведской семьёй…

…Так вот, ваш Митя меня в первую ночь даже привести к себе стеснялся. Так что и в нём «петуховства» больше, чем «жениховства», чтобы там он потом ни говорил про… Да и вообще, Ефросинья Филипповна, любая любовь истлевает… Нет-нет, кофе ваш Митя сварил сам. И вовсе не потому, что у него нет домработницы. Ему на самом деле было приятно сварить для меня кофе. Купить мебель, повесить занавеси… Это так прекрасно – занавеси. Если бы прилетели инопланетяне и спросили Сашку Ларионову, не желает ли она выбрать что-то одно, что необходимо стереть с лица Земли раз и навсегда – я бы выбрала жалюзи. Не глупость, не злость, не голод и не несчастья. Всего лишь жалюзи. Вот как я далека от прекраснодушных идеалов гуманизма, эгоистка несчастная…

…Да, ваш Митя сварил кофе. И приготовил лёгкий перекус. Тоже сам. Всё любовно раскрыл, уложил, нарезал, намазал. Даже шкурку с брауншвейгской колбасы снял. И всё это в постель подал. Но я же знаю, что будет, когда я стану не курочкой, а курицей. То есть – не невестой, а женой. Я на сотни пар насмотрелась. Дальше будет всё как у всех: не тебе в постель, а ты – на кухню. «Почему ты не сняла шкурку с брауншвейгской колбасы?! Это отвратительно – шкурка на брауншвейгской колбасе! И почему опять яйца? Надоел этот однообразный завтрак!» Зря я так страдаю, тем более заранее? Любви не страшен никакой быт? А это любовь?.. Человек, страдающий от отсутствия любви, во сто крат честнее того, кто, уверяя других, сам поверил в то, что познал её. Любовь – большая редкость в этом мире…

…Простите, я наговорила много. Много лишнего. Но вот так вот, как с вами, я давно ни с кем не говорила. Даже с Иркой. Она прекрасна. Но она всего лишь друг. Для иных излияний нужна мать. Или бабушка. Такое ни одному «петуху» или даже «жениху» не расскажешь. А Василию Пименовичу в силу определённых безжизненных обстоятельств всё равно, что я говорю. Какой Василий Пименович? Василий Пименович Филимонов. Мощный старик девяносто девяти лет. У него один-единственный недостаток. Или достоинство?.. Он, Ефросинья Филипповна, мёртв.