Миядзава Кэндзи - ЗВЕЗДА КОЗОДОЯ

— Ха-ха-ха! Точно, это был горный леший. Горный леший очень правдив. Мне тоже доводилось встречаться с ним в горах, в густом тумане. Однако он впервые пришел на праздник. Ха-ха-ха! А может, и раньше приходил, но никто его не узнавал?

— Дедушка, а что горный леший делает в горах?

— Ставит ловушки на лисиц: сгибает толстое дерево, сверху прижимает еще одним, на конец ветки вешает рыбину, и, когда приходит лисица или медведь и хватают рыбу, ветка распрямляется, и дерево убивает зверя.

В этот самый момент с улицы донесся раскатистый гром, весь дом зашатался, как от землетрясения. Рёдзи сразу же ухватился за дедушку. Дедушка переменился в лице, и, схватив лампу, поспешно вышел на улицу.

Рёдзи пошел следом. Лампа сразу же погасла от ветра.

Зато из-за черной горы на востоке медленно поднялась огромная луна восемнадцатой ночи.

Они огляделись по сторонам и увидели, что на площадке перед домом лежит целая гора толстых поленьев.

Дедушка некоторое время изумленно смотрел на них, а затем захлопал в ладоши и засмеялся.

— Ха-ха-ха, тебе горный леший дров принес. А я, было, подумал, что он принесет их в чайную, где клецки ел. Все-таки смышленый малый, этот леший!

Рёдзи хотел разглядеть дрова, сделал один шаг, и вдруг поскользнулся на чем-то и упал. Смотрит — а все вокруг засыпано блестящими каштанами. Рёдзи вскочил на ноги и закричал:

— Дедушка, горный леший нам и каштанов принес!

Дедушка удивился:

— Даже каштанов принес! Нехорошо просто так это принимать. Надо будет что-нибудь отнести в горы. Наверное, лучше всего кимоно.

А Рёдзи стало так жалко лешего, что хоть плачь.

— Дедушка! Горный леший такой честный, даже жалко его. Мне хочется сделать для него что-то хорошее.

— Давай отнесем ему постельные принадлежности. А то он, наверное, вместо теплого ватного одеяла укрывается тонким кимоно. А еще клецок отнесем.

Рёдзи закричал:

— Кимоно и клецки — этого недостаточно! Хочется сделать еще что-то очень, очень хорошее. Такое хорошее, чтобы от радости леший заплакал, закрутился на месте, а потом подпрыгнул аж до неба.

Дедушка взял потухшую лампу.

— Если бы такое существовало… Пойдем-ка домой, поедим бобов. А там, глядишь, и отец вернется, — и с этими словами пошел в дом.

Рёдзи промолчал и посмотрел на голубую кривую луну. Ветер глухо шумел в горах.

Гуско Будори родился в большом лесу местности Ихатово. Гуско Надори, его отец, был известным во всей округе дровосеком, самое огромное дерево он мог срубить так же легко, как иной человек укладывает ребенка спать.

У Будори была младшая сестра — Нэли, с которой они каждый день играли в лесу. Дети забирались в такие дикие места, где даже глухой визг отцовской пилы был едва слышен. Там они собирали лесные ягоды, вымачивали их в бурлящих источниках, а затем, задрав голову в небо, по очереди подражали воркованью горных голубей. Им в ответ отовсюду доносилось сонное голубиное «гули-гули».

Когда мама сеяла зерно на небольшом поле перед домом, брат и сестра расстилали циновку на дорожке, садились на нее и варили в жестяной банке цветы орхидеи. И тогда самые разные птицы с громкими приветственными криками кружили над их растрепанными головами.

Когда Будори пошел в школу, днем в лесу стало очень уныло. Но зато во второй половине дня Будори и Нэли отправлялись вместе в лес, где красной глиной или углем писали на стволах деревьев их названия и громко распевали песни.

Как-то раз они увидели две березки, между которыми повис хмель, будто циновка, и написали на стволе: «Пролет кукушек запрещен!»

Будори исполнилось десять лет, а Нэли семь. По какой-то непонятной причине, в тот год, несмотря на то, что уже пришла весна, солнце светило странным холодно-белым светом, не распускались цветы магнолии, которая обычно расцветает, стоит лишь растаять снегу; в мае то и дело шел унылый мокрый снег, к концу июля жара так и не наступила, а из пшеницы, посеянной зимой, не родилось ничего, кроме белесых пустых колосьев. Большинство фруктовых деревьев дало только цветы, которые сразу опали, не завязавшись в плоды.

Затем пришла осень, но на каштановых деревьях не появилось ничего, кроме зеленых плюсок, а самый важный продукт — рис, которым в основном и питаются люди, вообще не уродился. Среди жителей равнины началась паника.

Родители Будори часто возили дрова жителям равнины, а с наступлением зимы, случалось, волокли на санках в город и огромные деревья, однако теперь каждый раз они возвращались домой в унынии, привозя лишь немного муки. Кое-как они смогли перезимовать. Вновь наступила весна, поле засеяли бережно припасенными семенами, однако и новый год оказался таким же, как и предыдущий. Осенью начался настоящий голод. Дети перестали ходить в школу. Папа и мама Будори бросили работу. Они часто говорили о чем-то с озабоченными лицами, по очереди уходили в город, иногда возвращаясь с горсточкой пшена, а иногда и с пустыми руками, мрачные-премрачные Жителям этих мест пришлось питаться зимой горькими желудями, корнями аррорута и папоротника, мягкой корой деревьев. Но когда пришла следующая весна, папа и мама тяжело заболели.