Робин Фокс - Наша Рыбка

Что я там думал насчет Иришки? Что становлюсь спокойнее по отношению к ней? Ну просто холодная равнодушная глыба, когда сижу дома на диване. Не тут-то было. Стоило мне ее увидеть, как я снова начал страдать. Я цеплялся за наше прошлое, находя в этом спасение. Нормальные люди, наверное, еще в школе учатся расставаться. Но в школе у меня не было девушек. До Иришки я ни с кем не встречался.

– Хорошо выгляжу? Да не выдумывай. Я даже голову не успела помыть, – затрещала она, очевидно, пребывая в полном неведении насчет меня и Дроздовой.

– Ты все равно красивая.

– Ну конечно.

– Пообещай мне, что больше не поедешь к своим фотографам, – вяло сказал я. Деспотичный тиран, да. Полное и беспрекословное повиновение. Подчиняйся мне, женщина.

– Опять ты за свое? А-а-а! Приветик! – Иришка тут же забыла про меня и бросилась обнимать вошедшего в кухню Вадика. – С прошедшим! А у меня кое-что для тебя есть!

Вадик был здоровенным и, как вы успели понять, очень шумным. Жирные парни часто бывают шумными, вечно треплются, шутят, а ржут так, что аж стены дрожат. Вадик был именно таким. Еще он был преисполнен какого-то самолюбования, будто, смирившись со своей внешностью, стал причислять себя к сексуально привлекательной части мужского населения.

– О, Ириша, привет!

Он мог бы не обнимать ее так откровенно хотя бы при мне, но в тот день меня он, кажется, вообще игнорировал. Тогда я ещё не знал, что Дроздова уже поделилась с ним нашей тайной.

Я вздрогнул, услышав в коридоре Петин голос. Значит, и он все-таки решил зайти на огонек?

– Петечка, привет. – Моя девушка, конечно же, повисла и на нем.

Петя, чаще всего с прохладой относившийся к таким душевным приветствиям, вдруг нарочито громко поцеловал ее и обхватил руками за плечи. Я снова почувствовал гнев, но вдруг увидел, что он смотрит на меня, смотрит насмешливым, нахальным взглядом и продолжает прижиматься губами к щеке моей Иришки.

– Ты прямо уперлась в меня своими сиськами! – Заявление было очень в его духе.

«Педик», – подумал я.

– Как повеселилась у друзей? – По направлению его взгляда казалось, что он задает вопрос ее груди. – Отлично? Мы тоже отлично! Особенно я и твой Чехов! Хорошо, что тебя не было!

Кстати, Петя единственный не называл Иришку Иришкой. Все остальные обращались к ней исключительно так. Почему – не знаю, это даже не я придумал. Я просто поддерживал эту традицию и все.

Если вам интересно, чем закончился тот день, я могу вспомнить, что опять поссорился с Иришкой. Мне надоело, что она уделяла столько внимания своим друзьям, а на меня почти не смотрела.

– Слушай, если я тебе так безразличен, – сказал я ей, – то давай расстанемся.

– Что ты хочешь от меня услышать? – ответила она. – Ты же знаешь, что ты мне не безразличен. Я просто такая. Я хочу общаться, веселиться, а ты только куксишься и портишь мне настроение.

– Я не требую, чтобы ты перестала общаться с друзьями, я хочу только…

– Нет, ты именно этого и требуешь. Именно этого!..

Бобриха и мужик со скучным лицом вышли за одну станцию до конечной, и девушка без них стала казаться еще меньше. На «Щелковской» она встала и направилась к выходу, продолжая читать журнал. Она шла словно по инерции, не глядя по сторонам. По лестнице, ведущей наверх, поднялась, даже не споткнувшись, хотя ее взгляд все время был прикован к журнальной статье.

Следуя за ней по пятам, мы миновали турникеты, между которых завывал ледяной ветер. Недовольная дежурная в синей форме нахохлилась в своей стеклянной будке, а какой-то тип чуть не убил нашу рыжую девицу дверью – я вовремя успел оттащить ее назад. Она опустила журнал, скользнула по мне рассеянным взглядом и, не поблагодарив, прошмыгнула во вновь образовавшийся проход. Петя ринулся за ней.

– Постойте.

Девушка обернулась.

– Привет, – сказал Петя. Мне было неудобно. Я стоял рядом и молча смотрел себе под ноги.

Она ничего не ответила.

– Можно узнать, как вас зовут?

– Зачем? – наконец подала голос она. На удивление низкий. Странный. Запоминающийся.

– Просто… хочу узнать ваше имя. – Я почувствовал, что у Пети поубавилось смелости, и догадался, что раньше ему никогда не приходилось знакомиться с кем-то на улице.

– Нет, простите. – Она решительно зашагала по переходу.

– Но…

– Нет.

– Тогда скажите хотя бы, зачем вы так смотрели на меня, когда ехали в метро?

– Я? Смотрела? Вам показалось.

Мы все еще ее преследовали. Петя почти бежал, а я тупо брел позади. Мне бы на ее месте стало страшно.