Евгений Клюев - Андерманир штук

– Интересно, – признался Лев, отметив про себя, что к Ратнеру этот институт, похоже, отношения не имеет.

– Ну а коли интересно… хотите, один из сотрудников академии сведет Вас туда? Будете и у нас тут учиться продолжать, и с институтом сотрудничать – не бесплатно, кстати, там любое сотрудничество вознаграждается. Все какой-то самостоятельный заработок… если учесть Вашу щепетильность!

– Спасибо…

Выходя из кабинета Ратнера, Лев чувствовал себя неловко: все-таки Ратнер умел, видимо, иногда покидать пределы собственного «эго» и думать о благе других.

– Так ведь, деда?

– Ох, Лев… не так! Устал я от Ратнера.

– А в разговор с ним тебе зачем вступать было? Это впервые, между прочим.

– Сам не знаю, прости… – голос деда Антонио звучал смущенно.

– Да нет, пожалуйста! Я думал, ты не можешь…

– Я и не могу, – подтвердил дед Антонио. – Только вот насчет института мозга… я, видишь ли, от Ратнера ничего хорошего не жду. И ты не жди.

Незадолго до окончания летней сессии ко Льву подошел завкафедрой гипноза и суггестии, Петров. До этого Лев почти не встречался с ним: Петров редко появлялся в академии и ничего не преподавал. Кто-то говорил, что он в академии серый кардинал, так что большой охоты связываться с ним ни у кого не было. На вид – довольно невзрачный пожилой дядя, в чертах которого (видимо, навсегда) сохранилась некая подростковость, незрелость… может быть, из-за постоянства отчетливо юношеских прыщей на узковатом лбу.

– Борис Никодимович сообщил мне, что Вы не против сотрудничать с Институтом человеческих ресурсов… институтом мозга, – тонким голосом сказал Петров. – Я в контакте с этим учреждением, так что… когда Вы можете подойти туда вместе со мной?

В назначенное время Льва представили страшно похожему на волка из «Ну, погоди!» Алексею Сергеевичу Поповичу. Сотрудники, о чем Лев узнал от Петрова, звали его не иначе как «Алеша Попович», хотя Поповичу было уже к шестидесяти – на столько, во всяком случае, он выглядел.

– Лев… Орлов? Загадочно, – сказал Алеша Попович, с интересом взглянув на Льва.

– Я грифон, – помог ему Лев.

– Что Вы умеете, грифон? – не тратя времени на более обстоятельное знакомство, спросил Алеша Попович. – И глаза почему красные?

– Сплю-мало-пью-много, – улыбнулся Лев. – Теперь-то еще ничего, Вы бы год назад на меня посмотрели! А умею что… да ничего. Окончил школу, несколько лет проработал в научно-технической библиотеке. Теперь учусь в Академии… вот, собственно, и все.

– Понятно, – оценил Алеша Попович. – Вы, значит, тяжелый случай.

– Тяжелый случай – чего? – полюбопытствовал Лев.

– Тяжелый случай в институтской практике, – не то пошутил, не то всерьез ответил Алеша Попович. – Ко мне только тяжелые случаи направляют: приходящие либо не знают того, что они могут, либо не желают рассказывать об этом другим, либо вообще плюют на это. Четвертого не дано. Но с чем-то Вас сюда направили… так ведь? Мне, например, сообщили, что у Вас контакты с… с потусторонним, так сказать, миром и, гипотетически, способность к интроскопии и телестезии. Неплохо, если так. Исследуем?

– А это можно исследовать? – с интересом спросил Лев: волк был ему симпатичен… как представитель человеческой фауны.

– Попробуем, – пообещал Алеша Попович. – Есть способы. На Вас – на голове в основном – размещаются датчики, соединенные с чувствительными приборами. Через датчики поступают сигналы, которые преобразуются и регистрируются компьютерами… техника тут у нас не самая передовая, но надежная.

– Преобразуются – во что?

– Какая Вам разница во что? В данные анализа… Каждый сеанс продолжается от часа до двух. Частотность сеансов – по желанию. Расценки скажут при заключении контракта. Годится?

– Годится, – ответил Лев. – А сам я узнаю о результатах исследования?

– Что именно Вы хотите узнать?

Сказать?… Лев давно уже рассматривал Алешу Поповича, думая, в частности, о том, что такую кличку можно дать только милому человеку. Впечатление милого Алеша Попович не производил. Производил впечатление загнанного. Видимо, тем зайцем из «Ну, погоди!» и загнанного.

А-а-а… все равно.

– Я хочу узнать… – тут Льву пришлось пересилить себя, но не особенно, – это… то, что Вы назвали, существует только в моем сознании – или это реальность?

– То есть… реальность, которую Вы разделяете с кем-то или не разделяете ни с кем? Если Вы понимаете, о чем я…

Лев понимал… светлая память Олегу Румянцеву, теперь – с той же страстью, что прежде нейролингвистическим программированием, – занимавшемуся сотовыми телефонами.