Лариса Миронова - Детский дом и его обитатели

Ну, мы, пожалуй, несколько сгустили краски… Жалобу дети написали, но не по собственной инициативе – «заботливые» взрослые помогли. Да и отказались от неё очень скоро «обиженные» – по одному подходили к списку и вычеркивали свои фамилии, подписывая, тем самым, приговор воспитательнице.

.. Есть такая одна особенность: от порохового характера – в семье, в бытовом обиходе, в школе, если это учитель, на службе, в детских компаниях – многое принимают без обиды, чего другим бы не простили. И не потому, что снисходят: что, мол, с ним поделаешь, – в ином причина.

Тогда это бывает, когда видят за всеми его вспышками, бурями и порывами – БЕСКОРЫСТИЕ.

Обузили мы это слово. Как услышишь, так сразу непроизвольно ждешь, что вслед скажут – денег не берет, либо – на общественных началах… А в неоглядном мире человеческих отношений действительно «не в деньгах счастье». Детдомовцы ведь выделили и отличили Ольгу Николаевну не потому, что она вещичек не тащит и продуктов не уносит из дэдэ. Многие её коллеги тоже, видимо, от этого порока воздерживались.

Дети ещё одно почувствовали: и к МОРАЛЬНОЙ ПРИБЫЛИ она тоже не стремится! Не самоутверждается за их счёт, не требует благодарности, не рассчитывает обменять свою самоотверженность на их послушание. И если уж взрывается, так не от обиды – «не ценят», а от гнева – «нельзя же так жить!» А как они живут? Не бедно (шефы одаривают щедро), праздно (лень здесь узаконена, дети понятия не имеют, что такое коллективный труд), каждый – сам за себя (съесть чужую порцию – дело обычное: сам виноват, опаздывать не надо. И не оттого, что голодны: просто здесь так заведено. А спасаются отчасти «красотой»: «.. На стенках развешены картинки – синеглазый Делон, знойный Боярский, экстравагантные модницы, вид на море и ещё что-то бессюжетное…» Насмешки нет в этих строках и в этом тоне, читатель, только одна горечь… – да нельзя же так жить! Да они и не живут! МЫ так живём.

«Они» – частое слово в сегодняшнем обиходе: где только его не услышишь…

«О чём ОНИ думают?» – укоряющий палец снизу вверх, если прилавок нас не радует.

«ОНИ не проявляют сознательности», – это чаще знак уже верху вниз.

«ОНИ ничего не понимают!» – это подрастающие дети о взрослых, а в ответ несется: «ОНИ ничего не слушают!»

Внимание! Мало-помалу это короткое слово вбирает в себя всё, что раньше называли то обстоятельствами, то судьбой, то объясняли чуть ли не влиянием сил мирового зла. Да есть ли во всех этих бесчисленных «ОНИ» хоть какая-то суть, какой-то общий смысл?

Малый ребенок в семье начинает открывать мир с ощущения, что Мир этот любит его и ему радуется, а детдомовцам он открывается с чувства ОТДЕЛЬНОСТИ.

.. Что ж, сделаем ещё один шаг, обратившись снова к свидетельствам Л. Мироновой. Заметив, что-то один, то другой из детдомовцев время от времени куда-то пропадают, Ольга Николаевна отправляется на поиски и обнаруживает: обретаются они на дальних городских задворках, в основательно устроенной землянке. Но вырыли-то её дети домашние, такие, как Саша по кличке Дёготь. Ему здесь лучше, хотя дома – всего через край. «.. Только вот с сыном неудача (это мать его жалуется.)

«… Что-то в нём всегда было такое, понимаете…. Сокровища мировой культуры, комфорт – всё это для него пустой звук. Вместо уважения к родителям – протест. Черная неблагодарность…» И тут – благополучие только внешнее. Вещизм… скажете вы. Так называется эта болезнь. И не ошибётесь: тут духовности бы добавить! Тем более, что «сокровища мировой культуры» – это про импортную мебель антикварную сказано. Но точно ли духовность поможет? Вот недавно мы все были потрясены историей, рассказанной в центральной прессе – один профессор, очень духовный (по степени образованности) человек, в попытках вытурить родную дочь из квартиры продемонстрировал незаурядную изобретательность и редкостное моральное убожество.

Понимание – это трудно, это требует личной духовной работы, открытости, самоотдачи. А с непониманием возможна и жизнь взаймы, с опорой на чужие стереотипы.

Но если мы начинаем жить непониманием, отстраняя всё, что кажется или хочет быть другим. Если это непонимание становится позицией, оно обретает и хищную, почти демоническую силу, проникая во всё и повсюду.

Впрочем, диагноз был поставлен давно – Достоевским..

.. Вот и в «Записках» Л.Мироновой её героиню всё время учат жить люди, которые «знают слова».

Детдомовцы ходят в общую школу с «городскими». А когда Ольга Николаевна начинает выяснять, какие же они там получают знания, то с ужасом обнаруживает, что многие и из старших классов не освоили даже таблицу умножения! Надо немедленно учить их сызнова, учить отдельно.