Шань Са - Императрица

Мне исполнилось двадцать восемь лет, а это возраст, когда женщине пора кончить с иллюзиями.

Рубин бежала ко мне так быстро, что споткнулась.

— Только что отбыл посланец Двора, — поспешно вскочив на ноги, выпалила она. — Императору угодно посетить монастырь, дабы воскурить ладан, принести подношения духу покойного правителя и одарить его бывших наложниц. Он не забыл вас, Госпожа!

Всю общину охватило безумное оживление. По молитвенным залам бродили слухи. Монахини, некогда опытные в любовных делах, догадались, что Сын Неба едет повидать какую-то женщину. Рассерженному и польщенному Совету Старших монахинь пришлось подновить храмы и наши кельи, а кроме того, возвести павильон Отдохновения Высочайшего Господина. Вокруг всех мест, где шли какие-либо работы, поставили изгороди, чтобы защитить нас от нескромных взглядов трудившихся там мужчин. Но дружный стук молотков положил конец медитативной сосредоточенности. Я чувствовала себя виноватой из-за творившихся повсюду беспорядков. Однако более всего меня волновало, что я снова увижу полузабытое лицо.

Сначала в монастырь ненадолго заглянули евнухи и, проверив, все ли в надлежащем порядке, установили правила церемонии. А затем на двадцатый день первой луны весь лес с рассвета оцепили императорские войска, и мы преклонили колени у ворот. Прошло довольно много времени, как вдруг на горизонте появились золотые полотнища с каллиграфической надписью: «Приближаться запрещено». Ветер стих, умолкли птицы. Евнухи и императорские стражи, двигаясь попарно, нескончаемым потоком въезжали в ворота, пока наконец Порог Чистоты переступил сам Император.

За три года разлуки Маленький Фазан изменился до неузнаваемости. Повелитель стал носить бороду, что придавало ему гордый и властный вид, а ступал торжественно и важно. Монахини падали ниц, он же застыл на высоком троне, подобный священному изображению, недосягаемому божеству. Женщины одна за другой получали из рук Императора одеяние и сандаловые четки. Серые балахоны, бритые головы и бледные, без прикрас лица чередовались в церемонном молчании. Маленький Фазан не мог меня узнать. Свет умерла, став Совершенным Просвещением!

Император удалился вкушать блюда из овощей и фруктов, и я побежала к себе в келью плакать. Но в дверь мою постучали, и одна из Старших монахинь передала мне приказ Сына Неба: Великий Господин изъявил желание побеседовать со мной о благочестии.

Евнухи, проводив меня в павильон, закрыли дверь. Маленький Фазан сидел посреди комнаты. Взглянув на меня, он, похоже, удивился. А я вдруг почувствовала, сколько страданий вынесла за эти годы. Ноги у меня подогнулись, и я упала на колени. Маленький Фазан бросился ко мне и тотчас поднял:

— Свет, мне так тебя не хватало!

Голос его звучал ниже, а прикосновения казались чужими. И, когда Маленький Фазан захотел меня обнять, я невольно застыла и отшатнулась.

— Ты что, не рада меня видеть? — с удивлением спросил он. — Или сердишься? Но ты ведь отлично знаешь, что любое мое путешествие превратилось в настоящее событие, а потому требует церемониальной подготовки и немыслимо без сопровождения тысяч слуг. Я долго искал подходящий предлог, чтобы обмануть бдительность Императрицы и своего дяди By Чжи, ибо они противятся всем моим решениям.

Маленький Фазан попытался погладить меня по щеке, но я опустила голову. Тогда он потянул меня к императорскому ложу, подготовленному для достойного повелителя отдыха. Но я распростерлась на полу и зарыдала.

— Что с тобой, Свет? Или ты больше не любишь меня?

Отчаяние лишило меня дара речи.

— Эти последние три года, Свет, были для меня бесконечным кошмаром!

Император опрокинул меня на пол. Я молча сопротивлялась. Лихорадочно дрожащие руки разорвали на мне одежду. Маленький Фазан, нашептывая сбивчивые мольбы, придавил меня всей тяжестью своего тела. Да, Великий Господин стал намного опытнее, а его ласки — резче и грубее. Раньше он от избытка чувств достигал вершины блаженства быстро, а теперь научился продлевать удовольствие. После трехлетнего воздержания то, как он входил в меня, причиняло ужасную боль. По щекам моим катились слезы, и это все больше возбуждало Маленького Фазана. Наконец с долгим вздохом удовлетворения он изверг семя.

За утренней трапезой счастливый и расслабившийся Маленький Фазан поведал, как подрастают обученные мной жеребята, какие строительные работы он начал, упомянул найденных им талантливых художников и поэтов. Лучи зимнего солнца, проникая сквозь переплет окон, затевали игры на столиках среди блюд. Я узнала легкий румянец на щеках Маленького Фазана, после того как он достиг пика наслаждения. Исчезнувший мир медленно всплывал на поверхность, окутывая меня пеленой несказанной грусти.