Шань Са - Императрица

Я назначила Мысль главой клана By и первым жрецом культа предков, зная, что этот образованный и тонкий человек сумеет добиться расположения наследника. Чтобы спасти свой клан от возмездия принцев династии Тан, я подготовила множество брачных союзов: внучкам моим предстояло выйти за внучатых племянников, а внучатым племянницам поселиться во Внутренних покоях внуков. В надежде усмирить неизбежное соперничество обеих семей я собрала Будущее, Солнце, Луну и их детей в храме Десяти Тысяч Начал. Стоя лицом к алтарям Неба, а также Повелителей Пяти Направлений и предков династии, призвав в свидетели знатнейших сановников Двора, я приказала им поклясться жизнью, что они станут едины, как правая и левая руки одного тела. Клятва никогда не ссориться была выгравирована на железной табличке и помещена в самом сердце святилища.

Победоносно выйдя из кризиса наследования, а заодно покончив с дознавателем Лай Юнь Ченом, Двор поспешил разделить со мной благолепие новой эры. По пути к горе Сун я открыла для себя реку Скалистую и распорядилась построить там дворец Солнечных Испарений. Опытные работники превратили эту глубокую долину в сад несказанной красоты. Павильоны, крытые бирюзовой черепицей, терялись в пышной зелени лесов. Через открытые окна и двери влетали и вылетали птицы. Среди беседок, поддерживаемых стволами тысячелетних деревьев, каскадами обрушивались со скал потоки воды. Длинные полупрозрачные рыбки сновали у самой кристально-чистой поверхности водоемов. Я распорядилась поставить множество ульев и завести стада овец. Мне нравилось наблюдать, как Простота и Процветание в широких халатах с развевающимися рукавами идут по огромному лесу магнолий, чтобы принести мне птенца, олененка или бабочку. После двухлетних изысканий бонза Ху Чао предложил мне Пилюли Бессмертия. Они согрели мои внутренности и сделали все тело удивительно легким. Я вновь обрела былую остроту слуха и зрения.

Мир стал божественно ярким. Воды, журча, заговорили со мной. Жужжание пчел перестало быть отвлеченным понятием, сводившимся к безмолвному трепетанию крылышек. Вскоре я смогла улавливать, как зевают леопарды, вздыхают деревья, а ветер со стонами проносится по долине. Каждый день, с восторгом узнавая забытые шумы и шорохи, я радостно слушала, как скрипит приподнимаемый ставень, чихает мальчишка-евнух, думая, что я все еще глуха. Желая возблагодарить богов и показать свое смирение, я отказалась от титула Императора-Что-Удерживает-Мандат-Неба-и-Вращает-Золотое-Колесо. Монаху Хо Чао я доверила золотую табличку с молитвой, обращенной мною ко всем божествам Вселенной. Поднявшись на вершину горы Сун, он поместил ее в расщелину скалы.

Я посадила на свои украшенные драконами и фениксами лодки любовников, сыновей, племянников и министров. Наше изящное общество под шелест шелка и парчи спустилось по реке Скалистой, обходя высокие камни, где потоки воды томно ласкали изумрудно-зеленые и бурые мхи и лишайники. Юные принцы пощипывали струны музыкальных инструментов, а принцессы танцевали с веерами в руках. Великие мира сего служили мне виночерпиями, пока я выступала судьей на поэтическом состязании между моими любовниками, племянниками и сыновьями.

Благодаря энергии, влитой в меня алхимией волшебных пилюль, я сумела выполнить последнюю миссию в этом бренном мире: успокоить смертельную вражду между буддизмом, даосизмом и конфуцианством. Моей династии полагалось отныне признавать все три учения как три столпа национальной мысли. Ссоры и стычки между их адептами следовало карать смертной казнью. Богов, бессмертных. Будд, Духов, Небо и Землю следовало расценивать как проявления единого Бога — источника всех божественных сущностей. В императорском Саду связанные расписными переходами павильоны тянулись вдоль берега Ло. Там, среди камышей и тростника, гуси, журавли и аисты поднимались в бледно-красное закатное небо. Я открыла Академию Священных Журавлей, поручив Простоте и Процветанию составить там большой сборный трактат «Сокровища трех верований». С помощью знаменитых ученых в книге из тысячи трехсот томов они изложили все сведения о буддизме, даосизме и конфуцианстве. Мне удалось доказать, что, учитывая способ употребления одних и тех же слов, выражающих разные представления, у всех трех религий — общие жилы, в коих текут воды единого источника Восторга.

На празднике Луны первого года эры под девизом «Стопы Будды» [24] 701 г. н. э. (примеч. автора). я устроила в Запретном дворце праздник для трех тысяч приглашенных. В водах реки плавали фонарики и полные вина чаши. Нефритовые и хрустальные светильники поблескивали на деревьях. Акробаты прыгали, пересекая звездное небо и оставляя за собой полоски бледного пламени. Монгольские танцовщицы с закрытыми лицами и обнаженным животом двигались под вспышки огней фейерверка, выхватывая из рук гостей импровизированные стихи. Видя опьянение на покрасневших лицах, искорки веселья в глазах и довольные улыбки, убаюканная рокотом музыки, я позволила себе погрузиться в сладкую дремоту.