Энтони Бёрджес - Мед для медведей

– На сдачу, – сказал Пол, которому успел надоесть всеобщий идиотизм, – купите себе шоколадку.

Девушка была донельзя шокирована неприличным предложением. Она гордо сообщила, что все деньги должны быть использованы. В результате Пол приобрел еще и значок с физиономией Юрия Гагарина, а заодно получил пригоршню спичечных коробков. Девушка очень обрадовалась успешному завершению сделки и нежно поцеловала Пола в щеку. Нет, все-таки и среди дикарей встречаются весьма приятные люди.

В это время он заметил, что к нему направляются его старые знакомые, товарищи Зверьков и Карамзин. Только вчера они доставили ему немало неприятных минут. И подумать только, он бы с ними разминулся, если бы не затянувшееся дело с пересчетом цен на сувениры. Все-таки заграничные путешествия не способствуют продлению человеческой жизни.

– А, – заулыбался Зверьков, – кажется, это наш старый знакомый, мистер Гасси. Может быть, зайдем в ресторан и выпьем вместе водки?

– Я бы с удовольствием, – ответил Пол, – но, к сожалению, мне нужно идти. Я должен навестить жену. Она сейчас в одной из ваших больниц.

Он улыбнулся, словно тот факт, что его супруга сейчас лежит на больничной койке, делал его больше чем просто гостем в этой стране. У Пола возникло волнующее чувство, что его, наконец, признали. Иначе эти двое, не важно, какими мотивами они руководствовались, не стали бы его звать в ресторан и предлагать выпить водки.

– Да? – удивился Карамзин. – А что она сделала, чтобы попасть в больницу?

– Ваш друг Мизинчиков, – сказал Зверьков, – продолжает говорить. Он уже много чего нам поведал. Мы беседовали всю прошлую ночь.

– Да, – подтвердил Карамзин, – он все время говорит. – При этом он ожесточенно закивал, злобно поглядывая на инвалида в бинтах и на костылях, только что вошедшего в вестибюль. Похоже, этот несчастный олицетворял для него заговорившего Мизинчикова. – Он рассказал нам о партиях товаров, которые должны поступить из Англии для продажи в Ленинграде, с целью подрыва советской экономики. Он рассказал о своем английском друге, который именно с этой целью приезжает в Ленинград. Он очень эмоционально говорил.

– Возможно, – не стал спорить Пол. – Только при чем тут я? Я не знаю этого человека.

– Мы бы очень хотели увидеть привезенные вами платья, – сообщил Зверьков. – Их нет на судне, мы проверили. Их нет в вашей комнате. Это мы тоже проверили. Куда вы их дели? Какое место вы сочли для этого подходящим? Поймите, – он сокрушенно покачал головой, – в Ленинграде полно таких мест. Камеры хранения на железнодорожных вокзалах, в гостиницах и ресторанах. Метро, наконец. Нам придется очень долго искать.

– Давайте заключим сделку, – предложил Карамзин. – Если вы отдадите нам вещи, вы больше о нас не услышите. Нас беспокоит Мизинчиков, а не вы. Когда он предстанет перед народным судом, будет очень хорошо иметь материальные доказательства его вины, которые можно увидеть и потрогать. Вы наш гость. Мы не причиним вам вреда.

– Мы приглашаем нашего гостя немедленно отправиться с нами и выпить водки, – торжественно провозгласил Зверьков. – Много водки.

– Много водки, – сказал Пол, – значит много разговоров. Это займет уйму времени. А мне необходимо навестить жену. Она серьезно больна. Поймите, я беспокоюсь.

– Возможно, вам будет интересно узнать, что Мизинчиков сурово наказан. – Зверьков говорил ласковым, вкрадчивым голосом. – Он рассказал нам много интересного и о вас. Он именно на вас валит всю вину, представляя себя невинным младенцем.

– Но я же вам уже говорил, что не знаю этого человека, не имею о нем пи малейшего представления.

– Значит, речь идет о вашем друге, – легко согласился Зверьков. – Мизинчиков рассказал нам много чего о вашем друге и его дурных привычках. Например, что он был гомосексуалистом.

– Да? – Пол задумался. Потом медленно заговорил: – Этот Мизинчиков был другом моего друга. Я не сделаю ничего, что может повредить другу моего друга.

– Ну и не надо, – сказал Карамзин, покраснев от злости. – Ничего не делайте. Можете не пить с нами водку. И ничего не делайте.

– Я должен навестить мою бедную больную жену, – сказал Пол.

Карамзин досадливо фыркнул, всем своим видом показывая, что он это уже слышал.

– Мой коллега хочет сказать, – очень вежливо проговорил Зверьков, – только одно: все, что вы сделаете, должно произойти по вашей собственной воле. Мы не будем вас принуждать. Вы совершенно свободны и можете делать все, что вам заблагорассудится. За вами никто не будет следить, я вам это обещаю. И товарищ Карамзин тоже обещает.