Антон Павлов - Координатор

Прости, Господи, за такие мысли! — подумал Андрей и вслух сказал:

— У меня выходной, Ким Борисович. До свидания… У меня дела дома.

— Дела? Обои что ли клеите с женой? — спросил Ким и Андрей отошёл к окну, потому что акустика в пустой детской была сейчас отменная, и ему не хотелось, чтобы Анастасия слышала его разговор с Кимом.

— Уж не ясновидящий ли вы? — усмехнулся Андрей.

Ким расхохотался.

— Вы думаете, что я вас мистифицирую? Пудрю мозг, как ваша покойная матушка? Да я за вами, Андрей Иванович, в окно наблюдаю. Я возле вашего дома в машине сижу!

— Что? — Андрей посмотрел в окно и увидел «Мерседес» Кима. Так и есть. И лысая башка высунулась с прижатым к уху телефоном. — Это я на всякий случай, Андрей Иванович. Вдруг вы выпимши и ехать на своей развалюхе не сможете.

— Я не поеду никуда, — сказал Андрей и отошёл от окна.

Воцарилось молчание. Андрей переводил взгляд с Насти в домашнем платьице на полосу обоев на полу. С кухни доносился запах пельменей. Их поставила вариться Катя. Душу вдруг защемило от чувства домашнего тепла и уюта. За надёжными стенами дома притаился враг. Он готов разрушить твой очаг. Он выпьет душевное тепло твоей семьи, как вампир!

Андрей почувствовал, что щёки горят. Мысли в голове вспыхивали, как следы от выстрелов тёмной ночью. Ким — чёртов ублюдок! Он ведёт себя так, будто взял в блокаду дом Андрея.

Андрей сдерживайся! — это был крик совести.

Той совести, которая каждый день заставляла вставать на колени перед ликом Христа и читать молитвы. А если Андрей не молился, то совесть медленно изводила его. — Сдерживайся, Андрей! Страсти надо сдерживать, иначе они уничтожат тебя.

Пошли они все! Надоели! — Так и Иисус, наверное, думал, изгоняя торговцев из храма плетями. — К чёртовой матери всё!

Телефон вдруг стал горячим. Настолько горячим, что Андрей разжал ладонь и тот с глухим стуком упал на пол, рядом с тазиком мутного клея. Андрей взглянул на ладонь — она покраснела от лёгкого ожога. Чёрт подери, что с телефоном? То принимает звонок в выключенном состоянии, то нагревается как печка!

Вдруг в телефоне включилась громкая связь. Анастасия вздрогнула. Она непонимающе переглянулась с Андреем.

В дверях застыла Катя с тарелкой в руках. На тарелке дымился разрезанный пельмень. Катя или Анастасия всегда приносили его на пробу Андрею. Эта маленькая семейная традиция был так приятна для него.

Катя застыла с тарелкой в руках и, так же как родители, неотрывно смотрела на валяющийся на полу мобильник…

— Ну, Андрей Иванович? Будем продолжать лениться, как телок деревенский? — Заорал голос Кима в телефоне.

Андрей не выдержал. Его никогда и никто не унижал при жене и дочери. В это даже не верилось, но это было правдой!

Андрей схватил трубочку отрезанного куска обоев. Один её конец он приставил к горячему, как пельмень на тарелке у Кати, мобильнику, а в другой заорал как в рупор:

— Катитесь в жопу со своей поставкой, Ким! Если вы провалите её, это будет ваша забота, а не моя. И знаете что Ким Борисович? Я буду рад, если вы её провалите. Потому что вы меня задолбали! И если вы не умотаете на своём херовом мерине от моего дома, я закидаю вас собачьим говном!

Андрей выпалил всё это и подбежал к окну.

«Мерседес» Кима испарился.

— Ну, папочка, ты и матершинник у нас, — пробормотала Анастасия. Она вдруг звонко, словно с её плеч спала гора, рассмеялась. — Таким ты мне нравишься. Я даже боюсь тебя, папочка…

— Пап, а где ты собирался собачьи какашки брать? Вы же так мне и не позволили завести собаку? А ведь обещали. Я помню. Как только переедем в свой дом… — сказала Катя.

— Это ничего, — прошептал Андрей. — Я и сотой доли этому поганцу не сказал того, что подумал.

Когда Трофимовы прекратили смеяться, то чувствовали себя самой счастливой семьёй на свете. Потом они пошли на кухню и до отвала наелись горячих пельменей со сметаной и чёрным хлебом. Каждый проглоченный кусок Андрей мысленно благословлял.

У домашних пельменей был изумительный вкус отвоёванной свободы.

Ещё Андрей подумал, что если Катя вдруг решит завести собаку, то у него есть ошейник. Лежит себе в сейфе рядом с газовым револьвером…

— Всё полетело в тощую задницу! Провалили не только эту поставку, но и потеряли контракт с молдаванами! Они отказались работать с «Заводом стекла». Молодцы, блин, удружили, — выговаривал Сергей Владимирович Крайнев утром понедельника. Андрей брёл вслед за директором.