Антон Павлов - Координатор

Он как раз подсчитывал, насколько выросла зарплата в сравнении с предыдущим месяцем. Цифры эти приятно щекотали самолюбие.

Зазвонил мобильник. На экране высветился номер телефона с обилием девяток и шестёрок.

Андрей нажал на «приём».

— Что вы так трубку долго не берёте! — немедленно взорвался в трубке голос Кима.

— Алло? — не понял Андрей. — Кто это?

— А то вы не знаете… Давайте без этих условностей, Андрей Иванович. Хорошо?

— Что ж, давайте без условностей, — пробормотал Андрей.

Киму надо было отдать должное. Он умел вышибать из колеи.

— Мальчик умер. Ваша старуха так и не отлипла от него! А я просил вас, Андрей Иванович. Как друга просил, заметьте! Я не приказывал.

— Эй, — Андрей нахмурился. — Вы не у себя на заводе… Сбавьте обороты, Ким Борисович, иначе я положу трубку и занесу ваш номер в чёрный список.

— О, — изумился Ким. — Такого я ещё не слышал. Что-то новенькое. В чёрный список. Ладно чего уж там. Так почему ваша мамуля не отлипла от Павленко-Ахметшиных? Если вы не поняли, то мальчик умер… Безнадёжно и навсегда!

— Я понял, — Андрей облизнул губы. Противней всего было то, что в сутолоке последних дней, он напрочь забыл о несчастном мальчугане.

Чёрт возьми, но я же не обязан следить за всем… Господи, как это ужасно. Плевать, что родители у пацана чокнутые и моя мать тоже хороша со своими динамиками под шубой… — думал Андрей. — Пацанёнка-то как жаль!

Андрей вспомнил глаза Гриши, улыбку: «Я передам Господу, когда увижу его…».

— Что молчите? Стыдно? — спросил Ким.

— О чём вы говорите, Ким? — спросил Андрей. И хоть на самом деле ему было очень стыдно и даже больно, он сказал безразлично. — Это его родителям должно быть стыдно. Они не обратились к врачам.

— Интересно, сколько на вашей мамочке таких смертей? А? Как её земля на себе носит? — вопросил Ким.

— Да вы что себе позволяете? — онемел Андрей. — Кто вам позволил так говорить о моей матери?

— Чувство закона и справедливости. Ладно. Кажется, в этом мире нормальных людей всё меньше и меньше. Ведь открытым текстом говоришь им: привет, парень, сегодня у тебя великий день — ты можешь спасти человеческую жизнь! И что?

— О чём вы, Ким? Мне некогда, меня работа ждёт, — сказал Андрей, хоть великолепно понимал, о чём Ким говорит, и времени у него свободного сейчас было предостаточно.

— Конечно, — сказал Ким. — Вас работа ждёт. А бедного мальчика уже ничего не ждёт. Госпожа Елизавета столкнула его с обрыва жизни…

Андрей не стал дослушивать весь этот бред и нажал кнопку сброса. Чтобы не думал Ким по поводу смерти несчастного мальчика, это не давало ему разрешения так отзываться о матери и вообще говорить с ним в таком тоне. Кто этот Ким такой, чтобы указывать ему, Андрею? Подумаешь, начальник цеха, в котором работал покойный брат. И что дальше? Это даёт ему какое-то право? Нет.

Думая так, Андрей нажимал на клавиши телефона и добавлял странный, состоящий из девяток и шестёрок, мобильный номер Кима в чёрный список. Добавил и прошептал себе под нос:

— Вуаля, Ким Борисович. Звоните теперь сколько хотите… Не дозвонитесь. — Андрей захлопнул телефон и убрал его в карман.

И что теперь? Всё хорошо, да? Отвязался от Кима, как от назойливой мухи. А что если правда колола твои глаза, а? Ведь был у тебя шанс спасти мальчишку? Если не мальчишку спасти, то заставить мать не ходить больше туда. Настоять в разговоре с Павленко-Ахметшиными.

А тот милый спич, который ты выдал жене и дочке?

Ах, ах, ах! Посмотрите, посмотрите, какой Андрей Иванович молодец. Какой семьянин, как сеет в сердцах молодого поколения доброе, вечное! Давайте сходим к мальчику! И как ведь возмутился, что жена с дочкой отказались. А потом что?

Сам же и забыл про бедного разнесчастного мальчика. Вот цена твоего беспокойства!

По-ка-зу-ха! Ли-це-ме-ри-е!

Ай, молодец, Андрей Иванович!

Конечно, теперь Ким плохой будет. И хоть кто тебе плохим станет, если начнёт на твои пороки указывать…

Андрей облизнул губы, вскочил, взял трубку внутреннего заводского телефона.

— Евгений Евгеньевич, я пораньше уеду?

— Боже мой, — услышал Андрей на том конце провода голос Кольцова. — Зачем вы спрашиваете, Андрей Иванович? Просто уезжайте, когда хотите, если вам это нужно.

Через полчаса Андрей припарковался возле серой сталинки в центре и хмуро изучал вывеску «Салон госпожи Елизаветы». Мысленно произносил раздельно, заставляя разум впитать в себя абсурдность слов «Салон… Госпожи… Елизаветы»