Александр Лонс - Темный Город…

Как называть то создание я так и не узнал. Сначала я не обратил на него особенного внимания. Просто не заметил, но оно зашевелилось, когда я захотел встать на какой-то скальный выступ. Я встретил такое впервые, но почему-то никак не отреагировал на увиденное. Мне кажется, я непременно должен был напугаться, или хотя бы удивиться, но ничего подобного — все чувства, как в компьютерной игре, попрятались в уголках сознания. Существо лежало как бесформенная аморфная куча мягкой тянущейся замазки. Края прилипли к земле, а середина начала бугром вытягиваться вверх.

Любопытства у меня всегда в избытке. Но сейчас я ничего не ощущал — просто стоял и смотрел, словно встречал такое каждый день и на каждом шагу. Это, как мне теперь кажется, невероятное происшествие, никак более не отложилось в моей памяти. И пока я глядел на эту сущность, она вдруг открыла глаза. Смутно припоминаю, что даже разговаривал с этим существом, но сейчас не могу даже себе представить, о чем я мог с ним говорить и, тем более, как? Ведь, насколько я помню, у того существа никакого рта не было.

Потом, оно поползло и повело меня по бесплодной каменной стране к моему новому дому в этом мире. Оно внезапно исчезло, снова став камнем где-то в стенах моего дома. На самом деле, я только молчаливо воспринял этот дом, как свой собственный, хотя прекрасно понимал, что я никогда здесь не жил и даже никогда раньше не был. Но откуда-то я уже знал этот дом. Знал, что и как там размещено, что и где лежит. Дом — огромная каменная пещера, со множеством помещений различных форм и размеров. Сквозь пару отверстий сверху в дом заглядывало небо. Эту пещеру населяли странные обитатели. Каждый из них представляло собой что-то уникальное в своем роде. Никто из них не знал, отчего он здесь, и в чем смысл его существования. Не имелось и не существует фильмов, рассказов и комиксов про различных, так скажем «не людей», с которыми можно было бы сравнить обитателей моего дома. Складывалось впечатление, что они, каждый из них — единственный в своем роде экземпляр, и между ними нет никакого сходства. Более всего они были удивительны тем, что их объединяло. Объединяло их то, что все они — мои друзья…

Я до сих пор не могу понять, как в этом странном сне я выглядел в этом странном доме, среди этих своих странных друзей. Помню только заключение всей истории. Через какое-то время все просто исчезло. И пещера-дом, и мои друзья и весь этот серый мир. Я вернулся назад, в свой истинный мир, а вернувшись, проснулся.

Рядом с собой я обнаружил пустоту. Полтретьего ночи. Встал, прошел на кухню, налил стакан воды из питьевого крана и жадно выпил — после вчерашнего вечера во рту ощущалась противная сухость и сильная жажда. Потом я заглянул в туалет и облегчился там. Ночь выдалась жаркая душная и липкая, поэтому я залез под душ и включил воду на рандомизированный режим. Лорен в квартире не было. «Опять смоталась» — с раздражением думал я, ловя лицом прыгающие струйки воды. — «Что тут делать — девушка она самостоятельная и постоять за себя всегда сможет».

Я не включал свет. В предрассветных сумерках вышел из санузла, вернулся на кухню, пересек ее и остановился у окна — панорама ночного города всегда действовала на меня успокаивающе. Огни рекламы, тусклые фонари, по проспекту на большой скорости проносятся автомобили. Я посмотрел на панораму ночного города, на разнокалиберные коробки домов, на нечастые уже прямоугольники светящихся окон, на светлеющее небо… Я окинул взглядом открывающийся из моего окна урбанистический пейзаж, рассвет, что неспешно начинал проявляться на востоке и закрыл глаза. На ощупь, как слепой, вернулся к пустой постели. Лег и с некоторым трудом заснул.

Сознание стремительно заполняют какие-то образы, настойчиво требующие выплеснуться наружу. Воздух превратился в отвратительный студень и душит, отказываясь вливаться в легкие. Те же капли, что попадают туда — начинают распирать изнутри, словно прорастая сквозь меня всего своими бледными корнями. Сны надвигаются с неумолимостью гидравлического пресса. Давят со всех сторон. Одновременно хочется забиться в угол себя или наоборот — нестись вперед, разнося все на своем пути, молчать и кричать одновременно. Мозг генерирует что-то непонятное, что еще недавно было музыкой, а сейчас больше похоже не то на бешеный лай, не то не надрывный хохот.

Проснулся я часов в девять вялым и разбитым. Было утро субботы, и то утро для меня стало мрачным и безрадостным. С улицы не слышалось привычного будничного шума: тихо — город еще не пробудился. Вообще-то этот город никогда не спал, но по утрам в выходные дни впадал в недолгое оцепенение. Если раскрыть «Справочник обывателя», то выяснится, что обитатели этого города ложатся спать примерно в два часа ночи. В среднем. Приняв типичную продолжительность ночного сна за восемь часов, мы легко обнаружим, что утренний подъем у них приходится на десять утра. Основная масса горожан работает в Центре. А, учитывая воцарившийся с недавних пор в нашем городе транспортный ад, запаздывание с подъемом неминуемо приводит к опозданию на свое рабочее место. Посему, с утра и до полудня главные улицы города в будние дни представляет собой чрезвычайно оживленное зрелище. Муравьиными потоками движутся по ней служащие и учащиеся. Среди них, конечно, попадаются и энергичные, выспавшиеся индивиды, но большинство — те, кто от недосыпания с трудом таращит глаза, всем своим видом показывая, что нет в жизни счастья.