Чимаманда Адичи - Половина желтого солнца

Оланна встала с постели, сделала шаг, другой. Ее шатало, лодыжки будто стиснула невидимая рука. Оланна двигалась дальше. Приятно было ощущать под ногами твердый пол, чувствовать, как бежит по жилам кровь. На полу лежала тряпичная кукла. Оланна постояла, глядя на игрушку, и доплелась до туалета.

Чуть позже к ней в комнату зашел Оденигбо, посмотрел в глаза испытующе, словно выискивая ответ на какой-то вопрос, – в последнее время он часто так на нее смотрел.

– Ты давно не звонила, нкем. Тебе не нужно в туалет?

– Все уже ушли?

– Да. Не хочешь в туалет?

– Я уже сходила. Сама.

Оденигбо округлил глаза.

– Я уже сходила, – повторила Оланна. – Сама дошла до туалета.

Она села на постели, Оденигбо потянулся к ней, но она отстранилась, слезла с кровати, сделала несколько шагов до шкафа и обратно до кровати. Оденигбо ошеломленно сел, не отрывая от нее нежного и испуганного взгляда.

Оланна взяла его руку, провела ею по щеке, прижала к груди.

– Приласкай меня.

– Я скажу Пателю, пусть придет и осмотрит тебя.

– Приласкай меня.

Оланна понимала, что ему не до того, что он ласкает ей грудь только потому, что готов выполнить любой ее каприз. Она гладила его шею, перебирала густые волосы, а когда он вошел в нее, вспомнила об Аризе: как, должно быть, легко лопнула кожа на ее тугом животе. Оланна заплакала.

– Не надо, нкем.

Оденигбо вытянулся рядом с ней, гладил ее лоб. Потом принес таблетки с водой, Оланна послушно проглотила их, легла на спину и стала ждать, когда придет странный покой, который приносило лекарство.

Разбудил ее тихий стук в дверь. Сейчас зайдет Угву и поставит поднос с едой рядом с лекарствами, бутылкой сиропа и баночкой глюкозы. Ей вспомнилась первая неделя после возвращения, когда Оденигбо вскакивал, стоило ей пошевелиться. В одну из ночей она попросила воды, Оденигбо открыл дверь спальни и чуть не споткнулся об Угву, уснувшего на циновке прямо за дверью. «Что ты здесь делаешь, друг мой?» – удивился Оденигбо, а Угву ответил: «Вы не разберетесь, где что на кухне, сэр».

Оланна закрыла глаза и притворилась, что спит. Угву стоял совсем рядом, пристально глядя на нее, слышно было его дыхание.

– Вот еда, мэм, как только захотите – поешьте.

Оланна еле сдержала смех – Угву всегда угадывал, если она притворялась спящей.

– Что ты приготовил? – спросила она, открыв глаза.

– Рис джоллоф. – Угву снял с блюда крышку. – С помидорами – свежими, прямо с огорода.

– Малышка уже поела?

– Да, мэм. Она на улице, играет с детьми доктора Океке.

Оланна взяла вилку.

– Завтра я вам приготовлю фруктовый салат, мэм. За домом поспела одна папайя. Пускай еще денек повисит, а завтра с утра пораньше сорву, пока птицы не склевали, и сделаю салат с апельсинами и молоком.

– Спасибо.

Угву стоял, дожидаясь, пока Оланна начнет есть. Оланна поднесла ко рту вилку и, закрыв глаза, попробовала рис. Он удался, как и все, что готовил Угву, но Оланна не чувствовала вкуса – слишком долго она ничего не ела, кроме таблеток, похожих на мел. Сделав глоток воды, она попросила Угву унести поднос.

Оденигбо оставил на столике у ее кровати длинный лист бумаги, с печатным заголовком вверху: «Мы, сотрудники университета, требуем отделения от Нигерии в целях безопасности» – и столбиком подписей внизу. «Я ждал, пока ты окрепнешь и сможешь подписать; письмо я передам местным властям в Энугу», – объяснил Оденигбо.

Когда Угву вышел, Оланна взяла ручку, поставила подпись и пробежала письмо глазами, нет ли ошибок. Их не оказалось, но отправлять письмо не пришлось: о выходе из федерации объявили в тот же вечер. Оденигбо включил приемник погромче. Помех почти не было, словно радиоволны тоже понимали важность речи. Голос Оджукву узнать было легко – звучный, приятный, мужественный:

Дорогие соотечественники, граждане Восточной Нигерии! Признавая высшую волю Всемогущего Бога над всем человечеством; зная о вашем долге перед будущими поколениями; сознавая, что ни одно правительство за пределами Восточной Нигерии более не способно защитить ваши жизни и имущество; твердо намереваясь разорвать все политические и иные узы между вами и бывшей Республикой Нигерией и имея право от вашего имени провозгласить независимость Восточной Нигерии, отныне торжественно объявляю территорию, известную как Восточная Нигерия, вместе с континентальным шельфом и территориальными водами, независимой, суверенной республикой Биафра.