Чимаманда Адичи - Половина желтого солнца

– Знаешь, у Онунны из дома Эзеугву первой родилась девочка, и родные ее мужа пошли к дибии узнать почему! Конечно, родные Оньеки ни за что так со мной не поступят, у них духу не хватит, но я все равно хочу мальчика, – не умолкала Анулика.

Угву сел на циновке:

– Все Оньека да Оньека, слушать тошно. Когда он вчера заходил, я кое-что заметил. Ему бы мыться почаще, от него несет тухлыми бобами.

– От тебя от самого несет! – Анулика высыпала укву в мешок и завязала. – Готово. Иди скорей, а то опоздаешь.

Угву вышел во двор. Мать что-то толкла в ступке, а отец, сгорбившись, точил о камень нож, высекая крохотные искры.

– Анулика хорошо упаковала укву? – спросила мать.

– Да. – Угву поднял мешок.

– Привет хозяевам. Не забудь поблагодарить их за подарки.

– Ладно, мама. – Угву подошел и обнял ее. – Ну, будь здорова. Привет Чиоке, когда вернется.

Отец выпрямился, вытер нож о ладонь и протянул руку:

– В добрый час, ije oma [56]. Мы дадим знать, когда родители Оньеки соберутся к нам с пальмовым вином. Думаю, через несколько месяцев.

– Да, папа. – Угву постоял еще, пока братишки-сестренки, родные и двоюродные – младшие голышом, старшие в рубашках на вырост, – прощались и просили гостинцев на следующий раз: «Привези хлеба! Мяса! Жареной рыбы! Арахиса!»

Анулика проводила его. Возле шоссе он увидел Ннесиначи и тотчас узнал, хотя прошло уже четыре года с тех пор, как та уехала в Кано учиться ремеслу.

– Анулика! Угву? Неужели ты? – Голос у Ннесиначи был прежний, с хрипотцой, но она стала выше ростом, а кожа потемнела под жарким солнцем Севера.

Они обнялись, Ннесиначи крепко прижалась к нему.

– Тебя не узнать, ты так изменилась… – Угву терялся в догадках: неужели она неслучайно к нему прижалась?

– Я приехала вчера с братьями. – Ннесиначи улыбалась ему тепло, как никогда прежде. Брови ее были выщипаны и подведены, одна чуть шире другой. Ннесиначи повернулась к Анулике: – Анули, я как раз шла к тебе. Ходят слухи, что ты собралась замуж!

– И до меня, сестричка, дошли слухи, что я собралась замуж!

Обе рассмеялись.

– Возвращаешься в Нсукку? – спросила Угву Ннесиначи.

– Да, но скоро опять приеду, к Анулике на свадьбу.

– Счастливого пути. – Ннесиначи заглянула ему в глаза, коротко и смело, и зашагала дальше.

Угву понял, что ему не почудилось: она и вправду прильнула к нему. У него подогнулись коленки. Хотелось посмотреть, не обернется ли она, но он удержался.

– Видно, на Севере у нее открылись глаза. Жениться вам нельзя, так что бери что предлагает. И торопись, пока не поздно, а то выскочит замуж – и все, – сказала Анулика.

– Ты заметила?

– Спрашиваешь. Я ж не овца безмозглая.

Угву с прищуром глянул на нее:

– Оньека тебя трогал?

– Трогал, а как же.

Угву и так знал почти наверняка, что Анулика спала с Оньекой, и все-таки огорчился. Когда Чиньере, соседская служанка, стала лазить через живую изгородь к нему во флигель, чтобы перепихнуться в темноте, он все обговорил с Ануликой в очередной свой визит домой. А о самой Анулике речь не шла никогда: Угву считал, что обсуждать нечего. Анулика пошла вперед, Угву лениво поплелся следом, потом молча нагнал ее, и они зашагали рядом, легко ступая по траве, где в детстве ловили кузнечиков.

– Есть-то как хочется… – сказал Угву.

– Мама сварила ямс, а ты не притронулся.

– Мы его варим с маслом.

– «Мы его варим с ма-аслом»! Надо же, как заговорил! Что станешь делать, когда тебя отправят обратно в деревню? Где возьмешь ма-асло, чтобы варить ямс?

– Меня не отправят в деревню.

Анулика посмотрела на него искоса, сверху вниз:

– Глупый, забыл, откуда родом, мнишь себя Большим Человеком?

Угву застал Хозяина в гостиной.

– Как твои родные? – спросил тот.

– Все здоровы, сэр. Передают привет.

– Вот и хорошо.

– Моя сестра Анулика выходит замуж.

– Ясно. – Хозяин сосредоточенно настраивал радио.

Из ванной неслась песенка Оланны и Малышки:

Малышка пела тоненьким, неокрепшим голоском, и вместо «Лондон» у нее выходило «дон-дон». Дверь в ванную была нараспашку.

– Добрый вечер, мэм, – поздоровался Угву.

– Угву! А я и не слышала, как ты зашел! – Оланна купала Малышку, нагнувшись над ванной. – С приездом, нно. Дома все здоровы?

– Да, мэм. Шлют привет. Мама передает большое спасибо за покрывала.