Чимаманда Адичи - Половина желтого солнца

– Значит, если мы покорим нигерийцев, то станем менее гуманными? – спросила Кайнене.

Оденигбо не ответил. Под деревьями кешью послышался шорох, и Харрисон метнулся на звук: вдруг крыса, которую можно поймать.

– У меня есть нигерийские фунты. Инатими дал, – сказала Кайнене. – У них в Союзе освобождения Биафры полно нигерийских денег. Я хочу поехать на Девятую милю – что-нибудь куплю, а если удастся, продам что-нибудь из того, что беженцы в лагере сделали своими руками.

– Это называется торговля с врагом, – заявил Оденигбо.

– Это торговля с неграмотными нигерийками, у которых есть то, что нам нужно.

– Это опасно, Кайнене, – сказал Оденигбо на удивление мягко.

– Тот сектор не занят, – возразила Оланна. – Наши там свободно торгуют.

– И ты тоже собралась? – Оденигбо в изумлении уставился на Оланну.

– Нет. По крайней мере, не завтра. Может, в другой раз.

– Завтра? – Пришел черед Ричарда удивляться. Кайнене упоминала, что хочет торговать за линией фронта, но для него было новостью, что она уже назначила срок.

– Да, – подтвердила Кайнене. – А Оланну не слушайте, она никогда не поедет – всю жизнь как огня боялась торговли.

Кайнене рассмеялась, следом засмеялась Оланна и шлепнула ее по руке. Ричард впервые заметил, что у них один и тот же изгиб рта, форма зубов.

– Девятая миля постоянно переходит из рук в руки, разве не так? – Оденигбо был встревожен. – Не стоит вам ехать.

– Все решено. Мы с Инатими выезжаем завтра с утра и к вечеру вернемся.

Ричард уловил знакомую решимость в голосе Кайнене. Собственно, он был не против поездки, многие его знакомые занимались тем же.

В ту ночь ему приснилось, что Кайнене вернулась с полной корзиной тушеной курятины, пряного риса джоллоф, густого рыбного супа, и он разозлился, когда был разбужен криками под окном. Не хотелось, чтобы сон кончался. Проснулась и Кайнене, и оба выбежали на улицу, Кайнене в покрывале, а Ричард в одних шортах. Было темно, заря едва занималась. Кучка беженцев из лагеря колотила и пинала лежавшего на земле парня, а тот прикрывал руками голову от ударов. Брюки его были изодраны в клочья, воротник почти оторван, но половина желтого солнца все еще болталась на рваном рукаве.

– В чем дело? – выкрикнула Кайнене.

Ричард сразу все понял. Солдата поймали на воровстве с фермы. Теперь это была не редкость: фермы грабили по ночам, уносили молодую кукурузу, еще без ядрышек, и совсем крошечный ямс.

– Видите, почему мы сажаем, а ничего не растет? – спросила женщина, у которой на прошлой неделе умер ребенок. Ее покрывало, повязанное низко, приоткрывало обвислую грудь. – Такие, как он, приходят и тащат, а мы умираем голодной смертью.

– Хватит! – велела Кайнене. – Прекратите сейчас же! Руки прочь от него!

– Руки прочь от вора? Сегодня отпустим – завтра набежит десяток.

– Он не вор, он голодный солдат.

Ее спокойный, властный голос заставил толпу утихнуть. Все понемногу разошлись по классам. Солдат встал, отряхнулся.

– Ты с фронта? – спросила Кайнене.

Солдат кивнул. На вид ему было лет восемнадцать. На лбу вздулись две огромные шишки, из носа шла кровь.

– Бежал? Дезертировал?

Солдат молчал.

– Пойдемте, возьмете гарри на дорогу.

Прикрыв ладонью распухший, слезящийся левый глаз, солдат последовал за Кайнене. За все время он не сказал ни слова, только шепнул: «Dalu – спасибо» – и ушел, сжимая сверток гарри. Кайнене молча оделась, собралась в лагерь, где ждал Инатими.

– Ты сегодня пораньше поедешь, Ричард? – спросила она. – А то не застанешь Больших Людей, ведь они заглянут в контору всего на полчаса.

– Я еду через час. – Ричард собирался в Ахиару, в центр гуманитарной помощи, выбивать продовольствие.

– Скажи им, что я умираю и нам нужно молоко и мясные консервы, чтобы спасти мне жизнь, – сказала Кайнене. В голосе ее сквозили новые, горькие нотки.

– Хорошо, – ответил Ричард. – Удачи тебе. Привези побольше гарри и соли.

Они поцеловались перед ее отъездом, коротко, на ходу. Ричард видел, что встреча с несчастным солдатом расстроила ее. Парнишка ведь ни в чем не виноват. В неурожае повинны бесплодная земля, жестокий хар-матан, отсутствие навоза и семян. Кайнене удалось раздобыть ямса на посадку, но половину съели. Его бы воля, думал Ричард, вывернул бы наизнанку небо, чтобы добыть Биафре победу. Ради Кайнене.

Вечером, когда он приехал из Ахиары, Кайнене еще не вернулась. Из кухни доносился запах разогретого пальмового масла, Малышка, лежа на циновке, листала «Эзе идет в школу».