Чимаманда Адичи - Половина желтого солнца

– Я думала, ты еще не решила…

– Надо спешить, иначе на мое место возьмут кого-нибудь другого.

– В Нсукку? Я не ослышался? Ты переезжаешь в Нсукку? – переспросил господин Оконджи.

– Меня берут преподавателем на факультет социологии, – сказала Оланна. Обычно она не солила авокадо, но сейчас фрукт показался таким пресным, что ее затошнило.

– Вот, значит, как. Ты нас покидаешь, – вздохнул господин Оконджи. Лицо его точно плавиться начало, пошло складками. Повернувшись, он с напускной веселостью обратился к сестре: – А ты, Кайнене?

Кайнене глянула на господина Оконджи в упор, почти враждебно.

– А что я? Мой свеженький диплом тоже без дела не запылится. Я уезжаю в Порт-Харкорт, управлять тамошними папиными предприятиями.

Раньше у Оланны бывали озарения, когда она угадывала мысли Кайнене. В начальной школе они могли посмотреть друг на друга и рассмеяться, не говоря ни слова, потому что им приходила в голову одна и та же шутка. Теперь такие моменты у нее в прошлом, да и у Кайнене наверняка тоже – сестры давно не говорили по душам. Они вообще едва общались.

– Значит, Кайнене будет управлять цементным заводом? – обратился господин Оконджи к отцу.

– Она будет ведать всем на Востоке – заводами и нашими новыми нефтяными месторождениями. Делового чутья ей не занимать.

– И кто сказал, что иметь дочерей-двойняшек – невезение? – пафосно заявил господин Оконджи.

– Кайнене стоит двух сыновей, – отозвался отец, бросив взгляд на Кайнене. Та отвернулась, будто не замечая гордости на его лице, а Оланна спешно уставилась в тарелку, чтобы никто из них не догадался, что она наблюдает. Светло-зеленая тарелка сливалась цветом с авокадо.

– В выходные приходите все вместе ко мне, – предложил господин Оконджи. – Вам стоит отведать рыбного супа с перцем. Мой повар родом из Нембе и знает толк в свежей рыбе.

Отец и мать хором захихикали. Оланна не поняла, что тут смешного, но чего ждать от шутки министра. Пошутить изволил – и на том спасибо.

– Отлично! – воскликнул отец.

– Хорошо бы прийти всей семьей, до отъезда Оланны, – добавила мать.

Оланну кольнули ее слова.

– Я бы рада, но уезжаю на выходные.

– Так скоро? – Во взгляде отца Оланне почудилась мольба. Интересно, как родители обещали господину Оконджи связь с ней в обмен на контракт – прямо или намеком?

– Собираюсь в Кано, повидать дядю Мбези и всех родных, а заодно и Мухаммеда, – объяснила она.

Отец что есть силы ткнул ножом в авокадо.

– Ясно.

Оланна молчала, припав губами к стакану с водой.

После ужина все вышли на балкон выпить. Оланне был по душе этот обычай, она любила постоять у перил в стороне от родителей и гостей, глядя вниз, на высокие фонари вдоль дорожек, такие яркие, что в их свете вода в бассейне серебрилась, а розовые бугенвиллеи и алые гибискусы пламенели. В тот единственный раз, когда Оденигбо гостил у нее в Лагосе, они стояли на балконе вдвоем, глядя на бассейн. Оденигбо бросил вниз винную пробку, и они вместе следили, как она плюхнулась в воду. За ужином он перепил бренди и ввязался в спор, когда отец стал доказывать, что мысль основать университет в Нсукке – бред, поскольку Нигерия не созрела для национального университета, а получать поддержку из Америки вместо серьезного британского университета – глупость несусветная. Оланна думала, Оденигбо поймет, что отец всего лишь хочет позлить его и показать, что старший преподаватель из Нсукки – невелика птица. Она надеялась, что Оденигбо пропустит слова отца мимо ушей. Но Оденигбо, с каждой минутой распаляясь, доказывал, что Нсукка свободна от колониального влияния. Оланна без конца подмигивала ему – мол, замолчи, но Оденигбо, должно быть, в темноте не заметил ее знаков. Хорошо хоть телефонный звонок прервал разговор. В глазах родителей Оланна прочла невольное уважение, и все же это не помешало им сказать дочери, что Оденигбо ей не пара, что он ненормальный, один из тех ученых горлопанов, которые все уши прожужжат своей болтовней, а о чем болтают, поди разберись.

– Какой прохладный вечер, – услыхала она за спиной голос господина Оконджи.

Оланна обернулась. Она и не заметила, что родители и Кайнене давно ушли.

Воротник агбады [21]господина Оконджи был расшит золотом. Оланна взглянула на его жирную шею и представила, как он раздвигает складки, когда купается.

– Как насчет встречи завтра? В отеле «Икойи» вечеринка с коктейлями. Я представил бы всю твою семью кое-кому из наших эмигрантов. Им нужна земля, и я могу устроить, чтобы они купили у твоего отца раз в пять, а то и в шесть дороже.