Андрей Максимов - Карма

– Как интересно! – Рита по привычке прижалась к лейтенанту. Лейтенант гордо выпятил грудь. – И что же он такое изобрел?

И тут появился Сергей Львович.

То есть это был вроде Сергей Львович, но одновременно – совершенно другой человек: шляпу он заломил на затылок, руки положил в карманы, шагал, широко расставляя ноги.

«А он еще и актер», – радостно подумала Наташа, щелкая фотоаппаратом.

Сергей Львович подошел к Рите, схватил за руку, сказал резко:

– Хватит, дочка! Я тебя уже устал искать.

Лейтенант Петров сделал лицо, которое он считал свирепым, и закричал милицейским голосом:

– Отойдите от девушки, гражданин! Вы сейчас будете арестованы!

Сергей Львович сплюнул сквозь зубы и произнес чуть хриплым тоном – то есть таким, какого от него никак нельзя было ожидать:

– Спокойно, мужик! Это моя дочка. У нас с ней свои разборки. Вот тебе двести баксов, и можешь считать себя свободным и богатым.

Риту настолько поразило преображение Сергея Львовича, что она предалась совершенно не свойственному ей занятию, а именно молча наблюдала за происходящим.

– Как вы можете подкупать представителя власти? – неуверенно возразил лейтенант Петров. – Это подсудное дело.

– Триста, – сказал Сергей Львович.

– Я… – начал сержант, с ужасом оглядываясь по сторонам.

– Четыреста. Значит, так… – Сергей Львович снова сплюнул – видимо, это помогало ему вжиться в роль. – Или мы расходимся так: я, взяв в руки дочку, а ты – четыреста американских денег. Или наоборот: я ухожу с деньгами, а ты с девкой…

Тут Рита пришла в себя и жалобно заныла:

– Дяденька, не отдавайте меня ему… Не отдавайте! Никакой он не отец! Врет он все. Врет!

Сергей Львович вынул деньги, пересчитал, посмотрел на Петрова молча, едва улыбаясь. Так в сериалах улыбаются бандиты.

– Да пошли вы все! – закричал лейтенант. – Сами разбирайтесь! У меня двое детей! У меня жена! А тут стоишь по три копейки зарабатываешь! А я посудомоечную машину хочу купить! – Он схватил деньги и быстро пошел восвояси, бубня под нос: – Копишь, копишь, а тут сразу… Почему я должен разбираться? Я не должен! Для этого милиция есть. А я – на посту. Я пост покинул, теперь возвращаюсь. Все правильно. Все – по закону. И жена, Галка, обрадуется. А что я? А? Что?

Они встретились у скамейки, как бойцы после удачной операции.

– Первый раз в жизни сделала гаишника! – радостно верещала Рита. – И как сделала! Наташка, ты гений российской журналистики!

Наташа обняла Семена Львовича:

– Вы – гениальный артист! Спасибо вам огромное, даже не знаю, чем могу вас отблагодарить.

– Вы меня уже отблагодарили… – Семен Львович мягко отстранился. – Я же вам объяснял: я всегда появляюсь, когда нужен. И всегда делаю то, что меня просят. Делаю хорошо. И в этом, как принято нынче говорить, мой кайф… – Он посмотрел строго: – Только помните: вы обещали, что моей фотографии в газете не будет.

– Если Наташка обещала – железно, – вступила в разговор Рита. – А чего это ты меня не хвалишь, а?

Наташа поцеловала Риту и снова обратилась к Семену Львовичу:

– Может быть, поднимемся, чайку попьем?

– Спасибо. Я ведь вам больше уже не нужен. – Семен Львович улыбнулся. – Надеюсь – пока… – Глаза его снова стали строгими. Он обладал удивительной способностью мгновенно менять выражение лица. – Наталья Александровна, ответьте мне: а вам вовсе не жалко этого лейтенанта? У него двое детей и нет посудомоечной машины… А вы его опозорите на всю страну.

– Он сам себя опозорил, – сказала Рита. – Если мужчине деньги нравятся больше, чем женщина, то так ему и надо!

– Большинству мужчин, увы, деньги нравятся больше, чем женщины. – Семен Львович был абсолютно серьезен. – Может быть, это происходит потому, что чем больше денег – тем больше женщин, а чем больше женщин – тем меньше денег.

Наташа отвечать не торопилась. Ей почему-то ужасно не хотелось, чтобы этот пожилой, совершенно случайно возникший в ее жизни человек думал о ней плохо. Ей хотелось, чтобы он ее понял.

– Во-первых, – наконец произнесла она, – он – подонок. Так? Он продался за четыреста баксов. Так?

– Но то, что вы придумали, тоже не совсем… как бы это сказать… – замялся Семен Львович.

– Интеллигентно, – подсказала Наташа. – Да. Но что поделать, если мы живем в такое время, когда каждый человек просто обязан ощущать рядом с собой телекамеру? Все эти бесконечные розыгрыши и подставы – это, как говорится, факт нашей жизни. Подстава – это жанр. Новый жанр журналистики и, если хотите, новый жанр жизни, который позволяет быстро открыть какие-то самые главные качества человека. Я работаю в этом жанре. Как говорится, таков мой формат. Вот и все.