Ираклий Квирикадзе - Пловец (сборник)

Ноэ нравился колокольчик на шее, он не снимал его даже ночью, ложась спать.

Так жил Ноэ до того дня, пока не встретил у оврага Красоткина. Через овраг были переброшены бревна. Ноэ вступил на них, сделал шаг, второй, третий, раздался треск. Ноэ полетел вниз.

Бревна были подточены древесными жучками. Тяжесть человеческого тела завершила их долгую работу по разрушению перекидного мостика.

Совершив падение с высоты четырех метров, Ноэ лежал на дне оврага.

Красоткин стоял на коленях и лил воду на его лицо.

Ноэ открыл глаза.

– Красоткин?! – удивленно спросил он.

Узнал. Утерянная память вернулась.

Красоткин поднял Ноэ со дна оврага, помог дойти до своей пасеки. Там он уложил его. Заварил лечебные травы, смазал медом раны на теле.

Огненно-красный шар заглянул в дверь сарайчика. Ноэ попросил снять со стены зеркало: оно бросало солнечные лучи и жгло глаза.

Ноэ остался жить на пасеке.

День был заполнен множеством забот. Пчелы начинали роиться, надо было стеречь выход роев, собирать их, помещать в новые ульи. Два человека: один русский, опытный в пчелиных делах, другой грузин, на старости лет пришедший на пасеку, – жили одни посреди Кавказских гор и испытывали чрезвычайное удовольствие от общения друг с другом…

Каждый день Ноэ читал новую страницу в книге таинств пчеловодства.

Окуренные дымом пчелы сидят на сотах.

– Видишь матку?

– Нет.

– Вот она.

– Сейчас вижу.

– Надо покрыть ее вместе с молодыми пчелами колпаком. Вот так, слегка вдавить колпак в соты. Под ним матка приступит к кладке яиц…

Деревня была рада исцелению Ноэ. Председатель колхоза Папуна Лобжанидзе, зная, что пчелы способствуют опылению и повышению урожайности травяных, овощных, фруктовых культур, по договоренности с Красоткиным объявил пасеку колхозной. Пасека разрослась. Мед лился густой, благоухающий ароматом цветов. Сперва он исчислялся сотнями килограммов, потом тоннами. Мед сдавался колхозу. Колхоз сдавал его государству.

Из Средней Азии приехал сын Ноэ – Сандро. Он носил входившие в моду узкие брюки. Приехал он с тремя узбеками.

Три дня кутил Сандро с узбеками под ореховым деревом во дворе отцовского дома. Ноэ внимательно слушал разговоры за столом.

Сандро провозглашал тосты, узбеки тостов не произносили, пили, пьянели. Сандро угождал им, восхвалял каждого. Ноэ догадывался, что от них зависят дела сына в далекой Средней Азии.

– Килограмм меда стоит на базаре шесть рублей! – сказал Сандро, поднявшись вместе с узбекскими друзьями на пасеку. – Вы должны возить его на базар!

– Я медом не торгую! – сказал Красоткин.

Сандро долго разглядывал Павла Павловича. К разглядыванию присоединились узбекские друзья.

– Святой человек!

Полил дождь. Все забились в сарайчик. Нашлась бутыль чачи. Бутыль вскоре опустела, дождь усилился. Пьяный Сандро, придавленный животами друзей, протиснулся к дверям, встал на пороге, расстегнул брюки и стал мочиться в дождь. Ноэ возмутился, но промолчал.

Сандро продолжал лить струю и изрекать:

– Мед надо продавать, дорогой святой! Когда пчелы дают тебе мед, а другой продает этот мед и кладет деньги в свой карман, то ты не святой, ты дурак!!!

Ноэ нанес неожиданно сильный удар, выбросивший Сандро в дождь. Схватил лопату, стоящую в углу сарайчика, и, выбежав наружу, сделал три замаха по убегающему Сандро. Последний замах пришелся по спине Сандро. Он упал в грязь…

Ноэ вернулся к сарайчику, посмотрел на испуганные лица узбеков:

– Берите его и уходите прочь!

Послушно выбежав из сарайчика, скользя по мокрой траве, уходили от пасеки среднеазиатские дельцы, унося своего грузинского коллегу…

Сандро поднял голову, оглянулся на пригорок, увидел стариков.

– Два дурака! – крикнул он.

Квартет исчез за склоном горы.

Ноэ, обессиленный, сел на землю и заплакал. Подняв лицо к небу, он зашептал слова, неслышные в шуме дождя.

Красоткин смотрел на Ноэ. Он не успокаивал его и не вмешивался в монолог Ноэ, обращенный к небу.

Зимой родилась идея медовой эпопеи.

Собственно, «медовая эпопея» – очень пышное название для нескольких небольших поездок Ноэ и Красоткина по городам Грузии.

Кончались пятидесятые годы. Над планетой кружился искусственный спутник Земли. Тысячи людей на всех континентах, вооружившись телескопами, глядели на светящуюся точку. На смотровой площадке Эйфелевой башни, на крыше Эмпайр-стейт-билдинг, на вершине Монблана, на горе Святого Витоша, в Пулковской обсерватории, в Гринвиче, в Калькутте, в больших и малых городах мира люди не спали по ночам, ожидая появления светящейся точки.