Борис Григорьев - Рассекречено внешней разведкой

Война, которую Стеннес считал неизбежностью, стала свершившимся фактом. Новая ситуация — новые ориентировки.

«Друг» информировал советскую разведку о германо-японских отношениях, о политике Германии и Японии в отношении Китая. Важнее всего были прогнозы Стеннеса относительно того, выступит ли Япония против СССР. Свои сообщения Стеннес периодически передавал через оперативного работника легальной резидентуры в Шанхае Рогова, официально работавшего в Шанхае «под крышей» ТАСС.

На одну из встреч в конце января 1942 года Стеннес принес Рогову печальную весть, сообщив об аресте в Японии группы Рихарда Зорге.

— Не обвиняют ли арестованных в связях с СССР? — поинтересовался «журналист».

— Вам это известно? — слегка удивившись, спросил Стеннес.

— Нет, я пока не могу утверждать на этот счет ничего определенного. Но антисоветизм японцев заставляет предположить, что все постараются списать на «русский шпионаж».

Стеннес, прервав затянувшееся молчание, спокойно сказал:

— Японцы могут и меня арестовать.

22 января 1942 года Рогов отправил в Москву подробную шифротелеграмму, сообщив о разговоре с «Другом» и об аресте Зорге. Начальник внешней разведки Фитин, получив ее, посчитал необходимым переправить «Друга» в СССР. Но, как пишут, в более высоких сферах это предложение не нашло поддержки. Посчитали, что наш источник никак не «засвечен» в глазах японцев.

Как посмотреть. Если в качестве источника — согласен. Но в качестве личного врага Гитлера… Фюрер Стеннеса не забыл и жаждал его крови. Риббентроп собственноручно начертал текст телеграммы в немецкое посольство в Китае: «Стеннес должен быть ликвидирован». Это как же должны были витать в облаках наши «сферы», чтобы с их высоты нельзя было узреть смертельную опасность, которая ходила за Стеннесом по пятам. С одной стороны, щупальца гестаповцев дотянулись уже до Китая. С другой стороны, к Вальтеру подбирались их коллеги из японской тайной полиции «кэм-пентай».

Стеннеса в очередной раз спасли находчивость и кураж. Не дожидаясь, пока его арестуют японцы, он сам отправился к ним. Официально заявил, что состоял на службе у Чан Кайши. Представители военной полиции оказались в замешательстве. Ход мысли у них был примерно такой. Япония — союзница Германии, а у Вальтера немало друзей в вермахте, к которому они, японцы, относятся с глубоким уважением. При этом большинство высокопоставленных японских чиновников и офицеров испытывают глубокое, почти инстинктивное недоверие к Гитлеру. «Ваше счастье, что вы сами явились к нам, — сказали ему позже. — Папка с вашим делом — десятисантиметровой толщины. И мы уже приняли решение вас ликвидировать. Но ваше мужество и прямота нам понравились. Когда же вы упомянули, что и по сей день остаетесь монархистом и храните верность Дому Гогенцоллернов, то задели нас за живое. В этом есть что-то от самурайской преданности».

Гитлер, узнав, что Стеннес еще жив, вновь потребовал обезвредить его, устранить. Японцы выжидали. Они сообщали, что Вальтер находится под наблюдением, что он-де арестован, что за совершенный проступок он предстанет перед судом, что он содержится под стражей и, в конце концов, он «не причинит больше вреда». Но формулировалось это так, что при переводе с японского на немецкий возникало впечатление, будто Стеннес действительно обезврежен, т. е. уничтожен. Гитлер был доволен.

«Сегодня я думаю, — вспоминал позже Стеннес, — что как раз эти приказного характера требования моей смерти со стороны Гитлера разозлили японцев и побудили их оставить мне жизнь».

После этого смешно читать о размашистой резолюции одного из представителей нашего высшего руководства, не поставившего даже подписи на поступившей из Китая шифротелеграмме, касавшейся Стеннеса. Сообщение поступило в Москву еще до капитуляции Японии, и в нем высказывались соображения о полезности включения «Друга» в Национальный комитет «Свободная Германия». Резолюция одним махом перечеркнула судьбу «Друга» и личного врага Гитлера: «Источник переоценивает личность Стеннеса».

Не чувствуя поддержки, Стеннес поделился с Роговым сомнениями в целесообразности своего возвращения в Германию. Позже, в начале 47-го, встретившись с Роговым, «Друг» рассказал, что на него буквально наседали американцы с предложением работать на них во вновь создаваемой немецкой разведке (будущей «организации Гелена»). Американцев Стеннес невзлюбил, когда еще только приехал в Китай, — по разным причинам. И сейчас отказался сотрудничать с ними наотрез. А вот люди из советской разведки ему приглянулись. Через жену Стеннес переслал Рогову записку с берлинским адресом на случай возобновления контакта. А сам с. войсками Чан Кайши отбыл в 1948 году на Тайвань.