Игорь Ушаков - Семейная сага

— Ну, если Сталина, то другое дело! — Отшутилась я.

Зашли к нему в номер. С нашим номером, а тем более с тем, где мои парни живут, не сравнить: трюмо, широченная деревянная кровать, около нее коврик. На тумбочке около кровати в беспорядке лежат книжки на иностранных языках, узнала я пару из них немецких. Над центром спинки кровати

— бра. Занавеси на окнах тяжелые, плюшевые, как в театре. Через балконную дверь на морском горизонте видна полосочка уже почти догоревшего заката. Честно говоря, даже сердце защемило: живут же люди!

— Георгий Александрович, а не скучно одному-то в таких хоромах?

— Во-первых, если не на публике, то зовите меня просто Георгием, хорошо? А во-вторых, я не один, а с вами. — И он с хитрецой так улыбнулся.

— Ну, хорошо, Георгий, я имею в виду, вы здесь отдыхаете один, без друзей…

— Ну, даже и от хороших друзей иногда нужно отдохнуть…

Я стала его расспрашивать, как он проводит время, почему его иногда не видно на пляже, а вечером он никогда не появляется на танцах.

— Ну, на танцах мне делать нечего, только стенки подпирать, а я это дело не люблю…

— Ну, почему же стенку-то подпирать: вы мужчина видный, с вами любая за честь сочтет потанцевать….

— Ну, спасибо, Екатерина, за комплимент. А на пляж я хожу, но не провожу там день-деньской — скучно! Иногда, когда все жарятся на пляже, я прошу, мне открыть клуб и играю там на пианино. Вот приходите как-нибудь послушать. Я очень люблю Шопена и много из него знаю. Вам он нравится?

— Георгий, и вы, если не на людях, говорите мне "ты".

Мне будет и удобнее, и приятнее, ладно?

— Хорошо, Катя, договорились. Вот у нас с тобой и первый заговор произошел! — Улыбнулся он. — Ну, а ты-то Шопена любишь?

— Да, я люблю "Лунную сонату"…

— Ну "Лунная" — это, правда, Бетховена… Но я могу тебе и ее сыграть, правда, только первую часть. Я очень ее люблю, "Лунную"! Давно уж ее не играл, ну, да простишь мне некоторые огрехи…

Он подошел к столу, взял бутылку вина, откупорил ее и налил в два тонких чайных стакана примерно по четверти. Один из стаканов он подал мне.

— Ой, как много!

— А ты пей потихонечку, смакуй. Вино легкое, как виноградный сок. Не бойся!

Я начала потягивать вино. Оно мне очень понравилось. До этого я пила только портвейн, да и то рюмку, максимум две за вечер, а кислятину эту, что красную, что белую — терпеть не могла. Это вино было, действительно, совершенно иного рода. Оно было и сладковатое и терпкое, пилось легко. Я и не заметила, как постепенно опустошила свой стакан.

— Ну, что, понравилось? Я же говорил! Давай еще немножко подолью. Ты не стесняйся! Мои друзья знают мою слабость к хорошим винам: мне по одной бутылке не присылают. Так что если не хватит — откроем еще одну!

— Ну, что вы, Георгий, нам и этой не осилить.

Я заметила, что несколько раз видела его с мольбертом. Он ответил, что немного рисует для души. Рисунки у него чисто любительские, но рисование доставляет ему большое наслаждение. Он показал мне несколько своих акварелей. Я узнавала места и даже догадывалась с какой точки он делал рисунок. Мне они показались очень хорошими. Были среди рисунков и несколько обнаженных женских фигур.

— А кто вам позировал?

— А зачем? У меня все держится в голове! А с натуры я делал зарисовки только моей жены.

Я сразу вспомнила Илью, как он рисовал меня обнаженную, вовсе и не раздевая меня. Но то, что можно вот так нарисовать по памяти, меня поразило. Мы продолжали пить за нашей беседой, и тут я заметила, что Георгий достал из-под стола вторую бутылку и откупорил ее. Неужели мы уже одну бутылку так незаметно выпили?

— Георгий, а жена у вас очень молодая? — Как-то невпопад спросила я.

— Нет, мы с ней почти одногодки. Но за свои пятьдесят лет я повидал немало красивых женщин. А забыть красивую женщину трудно!

— А какие женщины вам нравятся больше всего?

— Вопрос трудный для ответа. Ведь женщина — это не манекен для ношения нарядов. Иная и не так красива, но интеллигентна, интересна и умна… У меня отношение к женщине — это прежде всего отношение к личности. Но конечно, сначала обращаешь внимание на лицо, фигуру, походку… Тут уж ничего не поделать — как говорится, половые инстинкты срабатывают.

— А какого возраста женщины интереснее всего?

— Ну, Екатерина, ты мне прямо интервью устроила!.. Ну, что ж отвечу: больше всего люблю я женщин твоего, бальзаковского возраста: вы уже все знаете и все умеете, а в то же время, еще так свежи и привлекательны! Ну, чего смутилась?