Марта Кетро - Зато ты очень красивый (сборник)

Ребята пытались вытащить меня на юг, но я не смогла поехать, дела не пускали, и к началу осени чувствовала себя Элизой, все довязывающей рукав из крапивы даже на тележке палача.

Последние августовские дни оказались пустыми. Я не могла поверить – как? Всё? Все розовые кусты высажены, чечевица отделена от гороха? Не может быть!

Но на бал не хотелось. Я валялась целыми днями, как алюминиевая ложка, и если бы не Тарасик, вовсе бы не выходила из дома.

Артем вернулся с юга загорелый, исхудавший, как дворняга, бодрый, вошел (у него был ключ от моей квартиры), оценил разруху в доме и мой жалкий вид.

– А ну вставай!

– Привет, Артюша. А где Майка?

– А, они на Мангупе зависли… Все… Вставай давай!

– У тебя глаза бегают.

– Ничего у меня не бегает, – вконец обозлился он. – Вставай, или я сейчас сам тебя встану!

– Я не могу, Артюша. Если бы ты знал, как я зае…лась.

– Ты не зае…лась, ты довыё…валась! Сколько раз я тебе…

– О! Круто. Так и напишешь на могильном камне, под которым я буду лежать дохлым трупом: «Она работала, выё…ваясь из сил».

– Ну всё! – Артюша подхватил меня, отволок в ванную, открыл воду. – Мойся давай! Пойдем гулять! Понятно?

Я послушно полезла под душ.

Когда вышла, застукала Артюшу планомерно забрасывающим в большой мусорный мешок огрызки деревяшек, обрезки картона, исчерканные листы, жестянки-пепельницы, пустые бутылочки из-под клея.

– Между прочим, там есть нужные эскизы…

– Да что ты? Ах я вандал! – сказал Артюша, не останавливаясь. – Одевайся. Надо тебя под солнце вывести. Бледная как глист.

– Это потому, что я в жопе. – Я потащила джинсы из кучи шмоток.

– Ну куда? Платьице надень какое-нибудь, девочкой нарядись! Это как терапия, понимать надо!

Но на девочку у меня точно не было сил. Я натянула джинсы, майку, влезла в сандалики, пристегнула Тарасику ошейник, и мы пошли пешком в центр.

С непривычки шарахаясь от прохожих, я пялилась на солнце, как пещерный житель, и все норовила присесть и закурить.

Артюша отнимал у меня сигареты и тащил дальше, как буксир баржу.

В сумерках мы дошли до городского парка и поломились куда-то прямо через кусты.

– Ты меня завел в лес и бросишь? – спросила я.

– Толковый план, – ответил Артем, и тут мы вышли на центральную парковую площадку с подсвеченными фонтанами, оркестриком, белыми железными столиками и стуликами в завитушках.

Звучала музыка, гуляла публика – нарядная, праздная, сновали официанты в дешевых белых смокингах и вульгарных бабочках винного цвета.

– Какие все чистенькие и красивые, – сказала я и улыбнулась. В последние месяцы я видела только стены мастерских, усталых людей в замызганных спецовках, километры ткани, станки-станки-станки…

Мы сели за столик у самого фонтана, и Артем попытался подозвать официанта. Но видимо, мы не внушали официантам никаких меркантильных надежд, и они акулами проплывали мимо.

– Ну, я девушка не гордая, – сказал Артем и встал, чтобы сделать заказ у стойки.

– Вермута мне возьми, пожалуйста. И апельсиновый сок.

Артем вернулся с официантом, несущим поднос, уставленный тарелочками, дамскими коктейлями в сливочной пене и вазочками с мороженым.

– Это кому все? – ужаснулась я.

– Тебе надо поесть. И кофе еще принесите, пожалуйста. И большую чашку какао.

– Мы не подаем какао…

– Тогда кофе с молоком и шоколадом. Это же нетрудно сделать?

Официант любезно кивнул, улыбнулся и отошел.

– Что ты с ним сделал? Поцеловал?

– Сама подумай, большая уже. Да они нормальные на самом деле, просто замотанные. Ты ешь.

Я ела, не чувствуя вкуса, не могла проглотить кусок и выглядела, должно быть, как гусыня, подавившаяся презервативом.

Тарасик под столом доел свою порцию мороженого и теперь, фыркая, вытирал усы об мои джинсы.

– Так нельзя, – воспитывал меня Артем, – Гло, посмотри на себя, ты похожа на…

– Гусыню. Я знаю.

– Люди учатся и работают, ладно. Уже не мед. Тяжело. Но ты же еще в этот театр вписалась, куда тебе столько? Ты же сдохнешь, оно того не стоит…

– А что стоит?

– Я не знаю, – сказал Артем, помолчав.

– Артюша, да не огорчайся, это у меня наследственное, батя картежником был…

– Ну и что? При чем здесь карты? Типа, надо выиграть, или что, я не пойму?

– Нет. Не знаю, как объяснить… Азартному человеку трудно отказаться от удачного расклада, понимаешь? Какие-то события, возможности, предложения складываются определенным образом в рисунок судьбы, если подыграть, не упустить, и это большой соблазн, понимаешь, закрутить вокруг себя реальность змеиными блестящими кольцами…