Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

Что может содержать коровья шкура, какая в ней пищевая ценность? Никакой! Один желатин, сплошной желатин. Тогда я его и наелся "на всю оставшуюся жизнь".

Но у меня было преимущество перед четвёркой солдат с баржи: они ели обработанную шкуру, "загубленную" шкуру, а я — свежую. И я, и они — выжили!

Глава 77.

Прогулка по базару.

Ничего не могу сказать о том, во сколько ценился стакан самосаду на базаре в оккупацию. Не знаю. Кто-то из доживших, возможно, помнит "курс валют" в оккупацию, но я не знаю. Неизвестно также, что можно было приобрести за стакан нечистой соли. Откуда и как к порабощённым попадала соль? Бесценный "хлористый натрий" любой степени очистки? Где и под чьим "игом" находились тогда соледобывающие места?

Поскольку отец, служа оккупантам, мог вполне "законно" передвигаться по оккупированной территории, то почему бы не воспользоваться таким преимуществом? С пользой для себя? Немцы не возражали, bite, торгуйте не в ущерб основному делу: "служению великой Германии"

Отец прибывал с составом грузов на конечную станцию, и в тех местах всё было так, как и в нашем граде: оккупированные "базарили" остатками материальных ценностей, оставшихся от прошлого. "Материальные ценности прошлого" есть у каждого из нас, и пока они есть — мы останемся бессмертными!

Торгуйте, это нормально, но не партизаньте! Торгуйте честно, не выставляйте собачатину вместо баранины, не выдавайте подкрашенный стеарин за говяжий жир! Не воруйте!

В немецкий мозг можно вложить продажу стеарина вместо говяжьего жира? Разве европеец, зашоренный христианской моралью, отправляясь на базар оккупированного города, стал бы брать кошку? Что делать кошке на базаре?

— Нужна кошка, необходима кошка на базаре! Кошка — индикатор. Только кошке дано отличить мясо барашка от мяса извечного и злейшего врага своего: собаки! Тебе Природой не дано отличить собачатину от баранины, но если ты и будешь знать, то, применив насилие к себе, съешь и собаку, "друга человеку". А кошка, какой бы она не была голодной, запротестует и шарахнется с шипением от мяса своего врага!

Мерником "сыпучих тел" тех времён служил гранёный стакан с толстыми, прочными и несокрушимыми стенками. В сфере торговли существовали два стакана советского изготовления: тонкостенные стаканы и стаканы с толстыми стенками. По внешним размерам они были одинаковые, но внутренние объёмы у них, естественно, были разные. Торгующие граждане отмеряли сыпучие товары стаканами с толстыми стенками: цена за стакан товара была равна, как и в тонкостенном стакане, а количество отпускаемого товара была меньшей. Как скоро "торгующие в храме" становились богатыми от таких способов обмана "своего брата россиянина" — этого ни я, ни бес не знаем.

Не открыта тайна появления толстостенных стаканов в торговле сыпучими товарами, но бес высказал такое предположение:

— Первое: стаканы с толстыми стенками прочнее. Второе: в такой стакан меньше входило водки, и таким образом государство, как бы уменьшало приём алкоголя во внутрь…

— Заблуждалось государство: я-то выпитые стаканЫ не считаю, мне "кондиция" нужна… Веришь в прошлые добрые намерения "советского государства"? А из каких выручек "буджет" состоял? Не из "пьяных" ли? Бес, я тебя отказываюсь понимать!

В "мелочной" торговле во все времена ценились толстостенные стаканы, и те, кто отмеряли продукцию тонкостенными стаканами — презирались "толстостенными". Нынешняя любовь уличных торговок семечками к толстостенным стаканам идёт с оккупационных дней.

Из биохимии известно: в семенах подсолнечника после года хранения вырабатывается растительный яд с названием "афлоротоксин", но и тут торгующие старухи нашли выход: чтобы подавить горечь порченого ядом товара — они его поджаривают. Старухи сидят с отравленным товаром в оживлённых местах, и такое их занятие считается безобидным. По каким причинам они торгуют ядовитыми семечками? Два ответа:

а) бедность,

б) от большой, необъяснимой, неистребимой любви к процессу торговли.

— Бабка, у тебя стакан фальшивый, хитрый! В него меньше входит! Поди, ещё с оккупации сохранила!?

— Боже сохрани, деточка, стакан у меня нормальный! — меня хлебом не корми, но дай кого-нибудь обмануть! Мы играем по установленным с древних времён правилам:

а) "не обманешь — не продашь"

б) "хоть щетинка — но моя"!

Знаю, что её мера для семечек — жульническая, и она об этом лучше меня знает, а в итоге мы "верим взаимно" и ничего с собой поделать не можем: игра у нас такая. Русские мы люди! И сколько будем торговать гнилыми, с афлоротоксином, семечками — никто сказать не может, но пока мы торгуем — мы непобедимы! И об этом знаем наверное. И всякие европы нам не указ!