Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

Сильнейшая обида и "праведный гнев" на беса за песни военных лет. Священные песни, подвергшиеся критики со стороны твари, полностью теряют возвышенный смысл и превращаются в набор пустых, "не обеспеченных золотом", слов:

"…друзья-моряки подобрали героя

кипела вода штормовая…

Он камень сжимал посиневшей рукою

и тихо сказал, умирая:

— Когда покидал я родимый утёс

кусочек гранита с собой я унёс…

Пусть свято хранит тот камень-гранит

Он русскою кровью омыт…"

— Для столь длинного монолога нужны силы. А тут ещё и "камень сжимал посиневшей рукою"… Если есть силы на сжатие камня, то почему умирает? Есть ложь "простая", а есть и "поэтическая". Если первая не опасна, то вторая в душу "влезает не снимая обуви". Зачем умирать герою, когда враги ещё живы!? Но если смерть "взяла за горло", то желания произносить всякие призывы отсутствуют.

— Это у рядовых граждан такое состояние бывает, но не у героев! А "сжимание камня" можно объяснить и "контрактурой Депюитрена". Это когда сухожилия кисти руки не позволяют пальцам разогнуться. Да, приходит безразличие, испытано такое состояние. Наступает мир и покой, и ничего уже не трогает. Остаётся сделать маленький, коротенький шажок, чтобы уйти туда… Бес, кто принимает решение сделать шаг в небытие? Моё "Я", или кто-то иной?

— Не всё сразу. В песне должно быть что-то одно: или моряк — симулянт, или он взаправду умирает, или мелодрама — обычная ваша "необходимость". "Песня момента". Главное сомнение: из каких пород сложен Крым? Песня-то о Севастополе? Граниты там присутствуют? И почему "тот камень только "русскою кровью омыт"? Никто другой тот камень кровью не омывал?

— Не надо задумываться о смысле "песенных творений" из прошлого! Это, говорят "кощунство" без определения понятий о кощунстве. Слышал другое грозное слово: "глумление", и за этими предупреждениями, как правило, всегда следовало обвинение в "нелюбви и неуважение к родине". Почти "измена родине"

— "Избранным" среди вас дано понимать, что такое "святыня" и как случается "глумление" над оной — вставил бес. И опять приходится соглашаться с этой тварью, что сидит внутри меня!

— Посмотри внимательно на физиономии "оценщиков святынь"? Что видишь?

— Умные жулики и прохвосты. У нас для них и оценки имеется: "себе на уме".

— Верно! Такие не дают выбора, они не разрешают думать о "святынях" Лить слёзы и "умиляться сердцем" — пожалуйста, дозволено сколь угодно, до одури можете умиляться, но тщательный анализ причин скорби вам запрещён: "Чревато!" Нельзя устраивать анализы потому, что как только задумаешься о причинах пролития слёз, так они тут и прекращают литься. Такая особенность основного потока ваших слёз. Медицина выяснила, что слёзы лить полезно: вместе с влагой из организма какая-то гадость выходит. Слёзы и моча — почти родственники, только разными каналами из вас уходят. Настоящие грубияны и циники говорят:

— Много плачешь — меньше мочишься. Неважно, чем и как вызвать истечение влаги, лишь бы она истекала.

— Я знаком со слезами от боли, слезами от настоящего горя и с "пьяными". Пьяные слёзы почему-то самые сладкие. У всех слёз имеется соль, а вот у пьяных — один только сахар. Но лучше избавляться от вредных веществ в организме пивом хорошего сорта.

— Почему надо петь о войне? как можно петь о жестком и кровавом увлечении? Ведь это страшное и ужасное занятие! Какие могут быть колебания голосовых связок на тему о массовых насильственных смертях!? Какие, к чёрту, модуляции-вариации голосовыми связками!? Песня — это выражение душевного восторга и радости, а какая "радость" от войны!? "Военные песни" хороши только для тех, у кого шапки из серого каракуля? Если хорошо подумать, то о войне сочинять и исполнять музыкальные произведения могут только извращенцы!

— Может, хватит "исследований" наших любимых песен!? Хватит провоцировать! Для тебя лучше будет! Совет всем сомневающимся в качестве и правдивости наших "военных" песен: или пой, или молчи!

— Вы посмеивались над немецкой сентиментальностью и над тем, как немецкие солдаты носили в карманах мундиров пачки фотографий своих родных и близких. Вам непонятно было, когда враги с детским восторгом показывали вам эти пачки фотографий.

— Хотелось бы "под занавес" узнать: хотя бы один немец улыбнулся, слушая наши песни о войне и смерти?

— Нет. Немец никогда не улыбается тому, чего понять не может! Это я о ваших военных песнях — добавил бес.

Пришло время, и Высшие Сферы посмеялись над нашими песнями таким манером, как и мы когда-то смеялись над немецкой привычкой носить при себе фотографии родных и близких.