Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

— Как понимать?

— Открой Библию на "Евангелие от Матфея". Найди цифру 5?

— Нашёл.

— С 33 позиции читай.

— Читаю: "Ещё слышали вы, что сказано древними: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои. А я говорю вам: не клянитесь вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землёю, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом потому, что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным. Но да будет слово ваше: да — "да", нет — "нет", а что сверх того — то от лукавого".

И как? Звучит?

— Лучше не скажешь!

— Простой вопрос: "христианам" ведомо о запрете Христа "не клянись вовсе"?

— Знают, но не все. Только "избранные". Когда "верха" требуют отключить память на слова запрета давать клятвы — мы отключаем. Все и враз. "Дружно, как один"!

— Тогда на кой ляд вам "вера с пробелами в памяти"? Клянётесь — вы, клятвы нарушаете — опять вы, а нас обвиняете:

— "Бес попутал!" — "попутать" умного — трудно, а путать дураков — удовольствие маленькое. Сами вы и путаетесь — что возразить? Резонно шпарит!

— Когда и где впервые люди поделились на тех, кто даёт клятвы, и таких, кто клятвы принимает? "Берёт на карандаш" клянущихся?

Количество клятв возросло после переворота семнадцатого года. В гражданскую. Клятвами рот затыкали. До переворота вы были не совсем… как бы мягче сказать, не обидеть… "качественными", а после семнадцатого года ваша порча пошла "семимильными шагами".

— Что ты постоянно и во всех случаях суёшь в нос эту "точку отсчёта"!?

— Разве я "историческую веху" устанавливал? Сами установили и семьдесят лет ею гордились на всех перекрёстках! И переворотов вам не устраивал! Какие ко мне претензии? Не вы ли после семнадцатого от нас отказались?

— Не совсем… Вызывали вас, чтобы "попутаться" вами, ты прав…Бей, добивай! Ничего не могу с тобой поделать, "сопротивление бесполезно" и ты это знаешь!

— Советской власти только из-за одного пятого отдела Евангелия от Матфея стоило начать борьбу с учением Христа. Ну, как же! Представь ситуацию: нужно вас, дураков, столкнуть на мерзость, а мерзости делать вера не дозволяет? как устранить противоречие? Просто: объявить веру "заблуждением" и после её упразднения ввести в употребление клятвы. Так всё просто! Вы и прежде-то преступали законы чужой веры, но продолжали числиться "христолюбивыми", а после семнадцатого вы просто взбесились! Но как потом всё хорошо пошло! Вы стояли рядами и орали, ничего не соображая: "клянёмся!" Кому и в чём вы "присягали на верность"? об этом можешь сказать?

— "Верхам" мы клялись! По "спецзаказу".

— И никто вам не растолковал, что "клятва — мать предательства". Нет клятвы — нечего и нарушать. У вас "мать-клятва" всегда была только "торжественной", иных в "репертуаре" не было. Вас клятвами, как кровью, вязали. Основа в другом: те, кто вас призывал "клясться на верность", сами в такие глупости не верили.

— А как быть с "присягой"?

— Один чёрт! Клятва, только "военизированная".

Глава 20.

О "затянувшемся прошлом".

"Советская историческая наука" условилась считать: "эра строительства социализма в отдельно взятой стране" началась не на другой день после захвата "почты, телеграфа и банка", а чуть позже, после "раскачки" с названием "Гражданская война". Короткая, по историческим меркам, но губительная задержка упомянутого "строительства светлого будущего". Гражданская война имела полное сходство с последствиями, кои бывают после болезни полиомиелита.

"Строительство социализма в отдельно взятой стране" началось с того, что умные пройдохи из пришлых предложили осёдлым дуракам навешать вокруг в изобилии лозунги с призывом:

"Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"

Пролетарий — он и есть пролетарий, и ему ничего не оставалось делать, как только подчиниться приказу пришлых прохвостов. Мало кто из "объединявшихся" спрашивал, для чего, или против кого м с какими целями нужно объединяться пролетариям в стране, где они "победили и пришли к власти"? Если и находились чудаки, коих мучил смысл "объединения пролетариев", то им тут же, без задержки, устраивали "разъяснение" руками самих пролетариев. "Объяснять другим", как выяснилось позже — любимейшее занятие пролетариев. Пролетарии и без лозунгов всегда были вместе, они никогда не жили по отдельности.

— А что будет после объединения?

— Всеобщее счастье, болваны!

Как иначе? Как можно было славить в захлёб то, о чём никто и ничего не знал?