Лев Сокольников - Две столицы

На время, когда попутчик рассказывал о мухе "цеце", я ничего не знал о "вирусе Эбола". Не знаю о нём ничего и сейчас: муха ли "цеце" является переносчиком "геморрагической лихорадки Эбола", или этим занимается кто-то другой из африканской фауны?" Лихорадки, от которой и до сего времени нет спасения? Или подлая муха убивает белых людей чем-то ещё?

— Так бы и погибать в африканских джунглях доблестным советским инструкторам от укусов подлой мухи, если бы не русское, вечное и великое спасение и лекарство: водка! Родная и сорокаградусная! Какому великому целителю из народа пришла мысль пить водку во спасение от мухи цеце — трудно установить, но было замечено, что если в крови укушенного мухой имелось определённое количество "промилле" алкоголя, то укус паскудной твари ничем не грозил укушенному: в полном составе африканский вирус погибал от водки розлива московского завода! Поэтому водка для советсвких инструкторов входила на законном основании в дневной рацион. Можно сказать, что водка была главным продуктом, спасительным продуктом рациона. Только подумать: если во всех организациях нашего отечества на те времена главным лозунгом был "Пьянству — Бой!", то в Анчурии для наших военных инструкторов всё было наоборот: "Выпей — в бой!" Благословенная страна, прекрасные времена! Сплошное nostalgi!

Глава 21.

Победа над мухой цеце.

— Понимаю, что "вирус Эбола" и алкоголь московского розлива не дружат. Не сосуществуют. Враги они. Но каким должен был быть нижний предел содержания алкоголя в крови советского военного инструктора для нейтрализации укуса мухи цеце?

— Кто знал? Как нам говорил наш врач "это зависит от конституции самого потребляющего" Да если бы и знал, то не будешь же каждую минуту измерять процент алкоголя в своей крови? Поддерживали хмельное состояние — и только.

— "Переборы" случались"?

— Бывало, упивались. Мы же русские люди, сам знаешь, что у нас с "удержем" дело плохо обстоит. Было, было. Основная работа моя всё же инструкторской была, а "груз 200" был для меня как нагрузка. Доставлять гробы родичам с останками — занятие не из приятных.

Как-то встретились со своими, да на радостях и перебрали "норму цеце". Говорили обо всём, и когда, изрядно выпив, стали совсем "хорошими", да такими, что и тучи мух цеце ничего не смогли бы нам сделать, то зашёл у меня спор с командиром части "кто из нас лучший стрелок из личного оружия"? Если в старину гусары спорили на "дюжину шампанского", то советские инструкторы — на ящик водки. На 20 бутылок по 0,5 литра каждая и в "40 процентов алкоголя". Условия соревнования такие: три патрона к пистолету ТТ, расстояние — 25 шагов, мишень — наручные часы командира принимающей стороны. Командир сам их выставил на мишень, будучи уверенным, что ничем не рискует. Часы хорошие, и название у них было: "командирские". Выходило, что дважды "командирские", и расшлёпать такие — высшее удовольствие!

И приступили: выбрали "баньян", повесили мишень и местная публика, коя всегда крутилась рядом, не заставила себя ждать и собралась в приличном количестве. Какие ещё развлечения в джунглях? Как пропустить такое? Это вам не сегодняшний футбол, это гораздо интереснее! Задирой был я, сознаюсь, это я в самом начале "соревнований" заявил, что "тремя патронами разнесу в металлолом" командирские часы. Трезвый я — стрелок хороший, а как стрелять, основательно набравшись лекарства против мухи "цеце" — не представлял.

Это была самая большая моя ошибка за всё время пребывания в инструкторах: из чужого, не пристрелянного пистолета, обещал тремя патронами разнести в прах командирские часы!

Но отступать было некуда, пари заключено, советские офицеры не отступают! И соревнования начались!

Я уже был "хороший", "мишень" висела на дереве и плясала в глазах так, что в неё и с меньшего расстояния не попал бы! Но проигрывать ящик водки очень не хотелось, и не потому, что эту водку было жаль, Чего её жалеть, всё едино вместе пить будем, но что-то другое и необъяснимое сидело внутри, и это необъяснимое приказало стряхнуть хмель со зрения и приободриться. Да и зрители из местных граждан, увидев командирские часы на дереве и пистолет в моей руке, вмиг сообразили, какого свойства предстоят соревнования. Пьян я был, но восторг на их лицах всё же разглядел: нет, не "ударю лицом в грязь!" — и странное дело! — стал ещё трезвее!

Жгу первый патрон — мимо! Зрители подвинулись к мишени — ну, как же, им необходимо видеть, как от пули из пистолета советского офицера разлетится такое чудо техники, как часы другого советского офицера! Что крепко выпивший советский инструктор может ненароком кого-то зацепить в соревновании — об этом зрители не думали: "зрители — они и в Африке зрители!"