Лев Сокольников - Две столицы

В обувной магазин на Суворовском проспекте мы пришли в самый раз: к открытию. Покупателей — никого: ещё рано. Десять часов прекрасного, нежного, чистого июньского утра. Женской обуви выставлено море, одни туфли лучше других и без хорошего "штурмана" купить "не то" я бы очень даже мог! Не всякий из нас имеет дар выбрать жене туфли, способность понимать красоту женской обуви у меня полностью отсутствует:

— Возьми вот эти, тёмно вишнёвые, за двадцать пять — дав первое "ценное указание" Томка отправилась гулять по торговому залу… Так, из любопытства. Какая женщина, придя в обувной магазин, не прогуляется по нему "просто так"? Без денег?

Достаю деньги, пятьдесят рублей, подхожу к кассе, называю кассирше сумму и протягиваю банкноту. Кассирша, молодая девчонка, пробивает чек и начинает отсчитывать сдачу как со ста рублей. Отсчитала, положила деньги на тарелочку и собралась отрывать чек:

— Девушка, а чего это вы мне так много сдачи насчитали?

— Как "чего"? — очень милая, но какая-то бледная кассирша глазами северной красавицы посмотрела на меня — Вы, мадмуазель, отсчитали сдачу как с сотни, а я вам дал ровно половину. Посмотрите, есть у вас в кассовом аппарате сотенные бумажки? Нет? Ну, вот, эдак вы, милая сударыня, без зарплаты останетесь, если будете раздавать деньги неизвестно кому — бедная девчонка! Её бледное лицо нашло в организме кровь, чтобы покраснеть! Она стала цветом, как те туфли! Вру, чуть бледнее. Тут и Томка подплыла:

— О чём это вы так мило беседуете?

— Да так… Сказал, что её город красивый… да и она сама очень милая! — Томка мне не поверила и ответила двумя своими любимыми словами:

— Хватит трепаться! — и когда мы вышли из магазина она приступила к допросу без промедления:

— Чем кассиршу в краску вогнал!? Отвечай! — я прочитал её мысли: "ничего себе, провинция! Не успел появиться, а уже кассирш смущает!" — Всё Валюшке расскажу!

— Да обсчиталась девчонка в мою пользу!

— Ты зубы не заговаривай! Кассирши нашего города не ошибаются в пользу приезжих и очень шустрых провинциалов! Нет у них привычки обсчитывать покупателей в их пользу! Не успел оглядеться, а уже кассирш в краску вгоняешь! — сделала Томка "повтор" в "воспитательной беседе". Правда, слова были немного другие.

Что оставалось делать? Томка была подругой жены, а какая подруга не проследит за поведением мужа подруги в чужом и большом городе? В городе, полном соблазнов? Такого ещё не было и впредь не ожидается.

— Тамара Алексеевна, иногда, непонятно почему, на окружающих меня людей находит какая-то "марь" и они начинают ошибаться в мою пользу. Иногда — крупно.

Выслушав "все обстоятельства дела" сказала:

— Если бы у меня был такой дар — я бы работать бросила.

— А если ты, хотя бы единый раз, воспользовалась таким даром, то он у тебя в тот же час и пропал.

— Тогда непонятно для чего он тебе даден? — правда, Томка нужна была рядом для того, чтобы озадачить этим вопросом: "в самом деле, для чего он мне дан, если я им не пользуюсь!?"

Прошло много лет после случая в обувном магазине на Суворовском проспекте, но и до сего дня себя спрашиваю: "а, может, это я тогда ошибся? Пребывал в восторженном состоянии и правильно отсчитанную сдачу принял за ошибку милой девочки? Возможно! Да, но отчего она так покраснела? От того, что я вроде как бы подарил ей энную сумму? Северной красавице, что зарабатывала на жизнь сидением у кассового аппарата, я бы тогда подарил целый мир потому, что мой восторг не поддавался оценки рублями и копейками! Моей эйфории не было цены!"

Это были интересные времена хотя бы тем, что мы не знали слова "шопингтур" Пользовались им во всю, но не знали, чем пользуемся. С нами такое часто происходит, мы привыкли.

А путешествие по "колыбели революции" продолжалось. Томка теряла "энергию движения" настолько, что сама не могла определить, какой район города показать в качестве "эталона красоты". Я заметил, что на втором часу нашей "шопэкспедиции" её восторги собственным городом стали блекнуть, и она, рассказывая о той, или иной достопримечательности города, еле шевелила языком. Потом она решила, видно от жары и усталости, что я люблю макароны, и в одном продуктовом магазине купила килограмм этого продукта "высшего" сорта. Товар упаковали в кулёк из бумаги, и упакованные макаронные изделия были положены ею в сетку с крупной ячейкой. Она шла с этой сеткой, и то ли от болтания сеткой, то ли от плохой упаковки, но бумага развернулась и макароны удивительно быстро, и без задержки улеглись на асфальт. Всё произошло удивительно точно у подножия двух каменных львов, что лежали по обе стороны подъезда одного из домов. Вместо рассказа об этом доме Томка громко сказала.