Алекс Гарленд - Пляж

— А может быть, он умирать до шесть часов?

Я пожал плечами. Мне не было до этого никакого дела. В моей памяти четко запечатлелся слабый свет, проникавший в окно снизу, из-под газет, и искрящиеся блики на мистере Даке. Кровь была чересчур влажной.

Полицейский вздохнул:

— О'кей. Вы опять рассказывать мне о прошлый ночь.

Почему я не рассказал про карту? Да потому что не хотел быть замешанным в расследовании, проводимом иностранной полицией, и не желал, чтобы мой отдых накрылся. К тому же меня не особо волновала смерть моего соседа. Таиланд — экзотическая страна с наркотиками и СПИДом, человека в ней подстерегают опасности, и если Даффи Дак немного перебрал, то это его проблемы.

У меня сложилось впечатление, что полицейского тоже не очень волнует это дело. После еще примерно получасового безжалостного допроса («Можете ли вы потведить, что вы ели банана блинчик?») он отпустил меня, предварительно попросив не покидать Кхаосан в течение ближайших двадцати четырех часов.

Приятель француженки сидел на ступеньках у входа в полицейский участок, подставив лицо солнцу. Очевидно, парня тоже вызвали на допрос. Когда я спускался по ступенькам, он повернул голову, подумав, наверное, что идет девушка, а затем снова отвернулся от меня.

Обычно я воспринимаю подобные вещи как знак нежелания вступать в разговор. Я много путешествую в одиночку, поэтому иногда ищу разговоров и компаний. Но язык тела для меня немало значит, потому что даже если мне одиноко, я не стану набиваться в собеседники человеку, которому не нужно никакое общение. Однако на этот раз я проигнорировал поданный мне знак. Да, мне не хотелось иметь дело с полицией, но смерть придала новому дню необычное начало, и меня просто распирало от желания поболтать об этом.

Я подсел к парню, чтобы он не смог уклониться от разговора. Но оказалось, что я неправильно оценил ситуацию. Парень был настроен очень дружелюбно.

— Привет, — сказал я ему. — Ты говоришь по-английски? Je parle français un petit реu mats malheureusement je suis pas très bon. Я говорю по-французски, но, к сожалению, очень плохо.

Он рассмеялся и ответил с легким акцентом:

— Да, я говорю по-английски.

— Ты здесь из-за того постояльца, который умер, верно?

— Да. Я слышал, это ты обнаружил его.

Слух распространился…

— Да, — подтвердил я, вытаскивая сигареты из кармана. — Я нашел его сегодня утром.

— Похоже, у тебя из-за этого проблемы.

— Все в порядке. Ты куришь?

— Нет, спасибо.

Я закурил.

— Меня зовут Ричард, — сказал я, выпуская дым изо рта.

— Этьен, — представился он в свою очередь, и мы пожали друг другу руки.

Вчера вечером я дал ему лет восемнадцать. Днем, однако, он выглядел старше — на все двадцать или двадцать один. По виду типичный житель Средиземноморья — короткие темные волосы, строен. Я представил себе его через несколько лет — поправившийся килограммов на десять, стакан «Рикара» в одной руке и boule — в другой.

— Все это так странно, — сказал я. — Я прилетел в Таиланд лишь вчера вечером, хотел по возможности расслабиться в Бангкоке, и вместо этого на тебе…

— Мы здесь уже месяц, но это происшествие даже для нас совершенно непонятная вещь.

— Ну, я думаю, любая смерть всегда немного непонятна. А где вы были за этот месяц? Наверное, не только в Бангкоке.

— Нет, нет, — энергично замотал головой Этьен. — На Бангкок вполне хватит нескольких дней. Мы были на севере.

— В Чианграе?

— Да, ходили в поход. Спускались на плоту по реке. Скучно. — Он вздохнул и, подавшись назад, прислонился к верхним ступенькам.

— Скучно?..

Этьен улыбнулся:

— Плоты, походы. Мне хочется чего-то другого, как и всем остальным. Но все мы делаем одно и то же. Никакого…

— Приключения?

— Я думаю, что ради приключений мы и приезжаем сюда. — Он показал куда-то за угол, мимо полицейского участка, на улицу Кхаосан. — Мы приезжаем в поиске приключений, а находим вот это.

— Облом.

— Да. — Этьен минуту помолчал, слегка нахмурился, а затем произнес: — Этот парень, который умер, он был очень странным. Мы слышали поздно по ночам, как он разговаривал сам с собой и орал… Стены в гостинице такие тонкие.

К собственной досаде, я покраснел, потому что вспомнил, как Этьен и его подружка занимались сексом. Я глубоко затянулся и уставился на ступеньки лестницы, на которых мы сидели.

— Неужели? — наконец сказал я. — Я так устал вчера, что заснул…

— Да, — поторопился подтвердить он. — Иногда мы специально возвращались в гостиницу очень поздно, когда он уже спал.