Александр Ржешевский - Пляж на Эльтигене

«Пляж на Эльтигене» — первая книга Александра Ржешевского. В нее входят роман «Пляж на Эльтигене», повесть «Малахова горка» и рассказы. Все произведения объединяет тема беззаветного служения Родине, благодарная память к людям, прошедшим героический путь в революции и Великой Отечественной войне. Роман был напечатан в журнале «Север», повесть — в журнале «Подъем».

Оба произведения писателя были тепло встречены читателями и литературной критикой.

_______________________

Художник ЕЛЕНА ЕНЕНКО

— Вы получили повестку от прокурора?

Скрывая радость, Полина Филипповна оглядела стоявшую перед ней маленькую старую женщину, мельком отметила новое на ней черное платье с серебряными узорами, как бывает на гробах и катафалках. И хотя речь шла о вещах серьезных, не зависящих от ее радушия или неприязни, она улыбалась, стремясь не выдать беспокойства, что эта сухонькая старушка уйдет, сошлется на нездоровье, найдет другие причины и не даст ей почувствовать наконец всю меру торжества.

Подзорова Зоя Васильевна, так звали старую женщину, давно уже потеряла власть, которую имела и которая сыграла роковую роль в жизни Полины Филипповны. И она отлично сознавала, что сама Подзорова, как бы ни улыбалась в ответ от старости и слабости, как бы ни изображала приветливость, будет у прокурора говорить лишь то, что может пойти ей, Полине, во вред. И в то же время встреча с ней стала главным событием в этот долгий уходящий день.

Она могла бы много лет назад добиться справедливости и доказать Павлику и Фросе свои права. Все складывалось хорошо, но тут-то и сказала слово в их пользу Подзорова, старуха властная, колючая, принимавшая особые решения и умевшая убеждать районное начальство в своей правоте.

Поработавшая не один год секретаршей у начальника строительного треста, сперва у Борцова, потом у Елагина, привыкшая к полированной мебели в кабинетах, Полина Филипповна всегда с недоумением глядела на обшарпанный старый стол в кабинете Подзоровой, телефонную коробку допотопного образца, которая тем не менее беспрерывно трещала. На низкой приставке размещалась старенькая пишмашинка, которую не взяли бы ни в один комиссионный. Буквы там прыгали, и бумагу, подписанную Подзоровой, можно было отличить с первого взгляда. Полина Филипповна не понимала, как можно работать в таких условиях, а тем более сохранять энтузиазм. Подзорова же казалась если не радостной, то, во всяком случае, спокойной, приветливой, энергичной. На бесчисленные просьбы воспользоваться ее телефоном она успевала с улыбкой ответить; в общем, выглядела милой слабой старушкой, хотя Полина Филипповна знала по своему опыту, сколько твердости и упрямства было заключено в этой кажущейся немощи. Не случайно и Борцов и Елагин с почтением говорили:

— Подзорова вызывает…

А уж, казалось бы, миллионные средства, которыми они ворочали, не сравнить с бюджетом маленького горсовета, на территории которого вел работы трест. Эту же почтительность переняла у своего начальства и Полина Филипповна. Только теперь, с уходом Подзоровой, она могла вздохнуть спокойно и рассчитывать на успех. Главная же причина торжества состояла в том, что Подзорова теперь сама оказывалась в неприятном положении. Ее, защищавшую нарушителей, должен был допрашивать прокурор.

Полина Филипповна видела, что старухе тяжко и неприятно говорить с ней, и едва удержалась, чтобы не рассказать подробно о разговоре с прокурором, переменившим наконец точку зрения и даже уверившим Полину Филипповну, что она сможет выиграть дело.

— Мне велено передать, чтобы вы обязательно были, — сказала она.

Возражений Подзоровой она не слышала и не понимала. Та ссылалась на болезнь, на поликлинику, куда ее провожает сын. Полина Филипповна заметила краем глаза рослого мужчину, который странно выглядел рядом с тщедушной старушонкой и оказался вдобавок ко всему ее сыном. Полина Филипповна и ему улыбнулась приветливой улыбкой и не огорчилась, встретив равнодушный взгляд. Она была готова к равнодушию, к возражениям и твердила лишь то, что много раз продумывала про себя.