Гакт Камуи - Признание

Количество зрителей на таких концертах исчислялось сотнями. Это было ничто по сравнению с выступлениями оркестра, когда аудитория насчитывала более тысячи человек. Поэтому, несмотря на то, что это было мое первое выступление с группой, я ни капли не волновался.

Однако настроение публики на этих концертах было совершенно иным.

Нас приветствуют радостными криками, даже если мы просто стоим на сцене. Глаза зрителей сияют от предвкушения.

Начинается концерт. Толпа до предела возбуждена и рвется к площадке. Некоторые даже карабкаются наверх. Эмоции и энергия, исходящие от зрителей, выплескиваются на сцену.

Голос, гитара, бас-гитара, ударные. Всего четыре человека, не теряя сил, силой своей музыки должны остановить этот натиск и оттолкнуть назад, в зрительный зал. Но они идут в наступление снова и снова. Сила, мощные столкновения, толпа, волной набегающая на сцену, — вот что происходит.

«Невероятно! Неужели какая-то группа всего из четырех человек может вызвать у зрителей такие эмоции? Выступление ужасно, музыканты играют отвратительно, почему же они в таком восторге?»

Я был ошеломлен. Значит, группа — это действительно круто.

Эта музыка абсолютно отличалась от классической, это был совершенно другой мир.

Во время концертов я начал искать ответ.

Что это за сила? Почему это вызывает у меня столько эмоций?

Понемногу, я начал приближаться к разгадке.

В оркестрах, где я играл раньше, было много музыкантов, играющих на одинаковых инструментах. Например, первая и вторая скрипки… бывает, что они не играют свои партии одновременно. В зависимости от номера, музыкант играет свою партию, потом вступают другие инструменты, и может пройти довольно много времени, пока ты не играешь и ждешь, когда твоя партия снова начнется.

В группе все по-другому. Есть только четыре человека, и у каждого свой инструмент. Если один играет плохо, все пропало. У тебя нет права на ошибку.

Это означает, что на каждом из членов группы лежит серьезная ответственность. И эта ответственность равна для каждого.

Когда я обдумал это и понял, что это значит, это сделало меня счастливым.

Если бы не это, я бы не стал играть. Если бы не это, я бы все бросил.

С самого детства я пытался найти свое место в жизни. Но я хотел, чтобы оно было особенным.

Только в обществе под названием «музыкальная группа» я смог найти ответ.

Мой отец был нетерпеливым человеком. Впервые он посадил меня за руль, когда мне было двенадцать лет. В той машине была ручная коробка передач. Он сказал, что это не дело, если я не буду уметь водить автомобиль, и учил меня, сидя на пассажирском сиденье.

Когда я впервые сел на мотоцикл, то уже знал, как и что в нем работает, где находится сцепление, а где акселератор, так что был полностью готов ехать. Поначалу я ездил очень медленно. Думаю, мне было тогда лет семнадцать.

Ездить я учился на мотоцикле модели Yamaha RZ250. [2] Возможно, имеется в виду эта модель, характеристики ее указаны здесь. Но вообще можно поискать что-то более подходящее на этом сайте. Какой мотоцикл Гакт имел в виду под 400-й моделью, сказать трудно, потому что RZ400 нет, а с друими буквами 400-х моделей довольно много. Хотя это была всего лишь 250-я модель, она не уступала 400-й. У него был двухцилиндровый двигатель, так что на нем можно было здорово разогнаться. Он был действительно быстрым. Если бы я учился ездить на другом мотоцикле, вряд ли бы мне это настолько понравилось.

Я ездил очень неосторожно. Теперь я думаю: странно, что я тогда не умер. Обгоняя машину слева, на скорости 70–80 км/час, на резком повороте я запросто мог попасть в тиски между машиной и телеграфным столбом. Однако я редко попадал в аварии.

Но пришел день, когда я бросил ездить на мотоцикле.

Целый день перед этим шел дождь, и на дороге было много песка. Несмотря на это, я, как всегда, гнал на полной скорости, и на особо резком повороте мотоцикл занесло.

Справа было бетонное ограждение. Я видел стену перед собой, видел, что она приближается, и понял:

«Сейчас я умру!»

Мгновенно среагировав, я спрыгнул, а мотоцикл продолжил нестись вперед. Перед ограждением была канава, колеса мотоцикла попали в нее, и он взлетел в воздух. Описав дугу, он пролетел над моей головой, упал на дорогу и разбился. Даже рама не уцелела.

Я здорово разодрал об асфальт правую руку. Хоть я и попытался ножом соскрести с раны асфальтовую крошку, на коже все равно остались шрамы.