Гакт Камуи - Признание

Я не хотел проигрывать! Это была единственная причина, по которой я продолжал играть на фортепиано. Если в том месте, где я находился, было фортепиано — я практиковался. И не важно, было ли это ночью, днем или утром.

Я продолжал не потому, что начал любить фортепиано. Я ненавидел его. Но я начал получать удовольствие от игры. В это время я, похоже, начал осознавать, что игра на музыкальном инструменте может приносить радость.

Так как мой отец играл на трубе, я был знаком с медными духовыми. В основном, аппликатура (то, как двигаются пальцы) для них всех приблизительно одинакова. Раз уж я умел играть на трубе, то я мог играть и на других медных духовых инструментах. Так как мои пальцы были разработаны игрой на фортепиано, мне было легко двигать ими. Так что я мог играть на всех медных духовых.

Однажды в мою среднюю школу зашел один знакомый старшеклассник из старшей школы. В нашем музыкальном классе кто-то поставил ударную установку, и он, ни с того ни с сего, вдруг сел и начал играть.

Это было круто. Барабаны были великолепны.

Приятель был хулиганистым и всегда выглядел круто. Но для меня он был первым из тех, кого я знал, кто играл на музыкальном инструменте, и при этом оставался крутым.

Это стало для меня потрясением. На ударных играют с силой и энергией. Найдется ли среди музыкальных инструментов другой, такой же неистовый?!

Я был очень увлечен этим, и начал подумывать, что тоже хотел бы попробовать научиться играть на ударных.

Так как я был в хороших отношениях с другим старшеклассником, я решил спросить его.

— Со скольких лет он начал заниматься, что теперь так хорошо играет?

Он ответил, что тот играет только год. В его старшей школе есть два парня, которые играют куда лучше.

Я был поражен, узнав, что всего лишь за год возможно научиться так хорошо играть.

Я связался с парнем, который ходил в ту же школу, что и мой знакомый, и который играл гораздо лучше, на совершенно другом уровне. Я попросил его научить меня играть на ударных. Это были дни, когда я был всецело увлечен ударными. Я не занимался ничем, кроме барабанов.

Барабаны — обязательный инструмент в любой группе. Ударные, гитара, бас… Тогда я впервые заинтересовался инструментами, без которых немыслима группа.

Тем не менее, я понятия не имел, что представляет из себя группа. Я был просто влюблен в барабаны.

Тогда меня не интересовало создание группы.

Старшеклассник, обучавший меня игре на ударных, закончил старшую школу через год после того, как в нее поступил я. После этого я играл самостоятельно. С уходом моего учителя моя увлеченность стала сходить на нет.

Я начал искать что-то другое. И в процессе поисков я услышал о «студии».

Там была потертая ударная установка. Там, когда я начал учиться, я встретил парней, которые играли на гитарах. Они репетировали в соседнем помещении.

«А, так это и есть группа?»

Музыка, которую я услышал из-за двери, была совершенно кошмарной.

Я считал ее ужасной, но ведь я с детства участвовал в музыкальных программах для талантливых и одаренных. А те парни за дверью начали учиться играть на музыкальных инструментах, когда были в средней или старшей школе. Их никто не учил, так что они были самоучками. И все-таки они действительно плохо играли. Я не преувеличиваю.

«Какого черта они делают? Эта группа — такое дерьмовое сборище! Неужели любая группа — это такое вот сборище придурков?»

В 16 или 17 лет я считал, что люди, играющие в группах, — полные идиоты.

Впервые я попробовал играть в группе, когда мне было около семнадцати.

Многие из моих друзей тогда состояли в группах и, зная, что я играю на ударных, часто спрашивали: «Не хочешь стать нашим ударником?» Но я каждый раз отказывался.

Их уровень как музыкантов был ниже, чем у меня, поэтому я не хотел работать с ними. Это было главной причиной. Из-за этого я вообще считал группы глупостью.

Однако были друзья, которым я не смог отказать и, чтобы не испортить отношения, согласился стать у них барабанщиком.

Когда я пришел на репетицию, то убедился, что, как я и думал, играют они из рук вон плохо.

«Что, черт возьми, происходит?»

До этого я выступал на сцене только в составе оркестра. Но между оркестром и группой существовала огромная разница в технике исполнения.

«Нормально ли вообще так играть?»

С этими мыслями я вышел на сцену. В то время была мода на группы, и любительские концерты проходили довольно часто.