Валерий Казаков - Асфальт и тени [Рассказы, повесть]

— Помилосердствуйте, какие могут быть разговоры! Всегда рады. Давайте как-нибудь в субботу вечерком соберемся у меня на даче, в Жаворонках… Посумерничаем. — И, поймав на лице Малюты легкую тень замешательства, старый чекист, угадывая его мысли, добавил: — А вы Ингочку тоже берите, она хорошая, чистенькая девочка. Разговоры ей наши слушать, конечно, ни к чему, а вот старухе моей помочь, да ваш выходной скрасить — это в самый раз. Да и прикрытие для дураков хорошее.

На выходе из столовой Скураша окликнул его помощник, доставшийся ему по наследству вместе с кабинетом и тремя секретаршами.

— Малюта Максимович, вас срочно разыскивает Секретарь Совета.

Кабинет Плавского был обставлен по-военному строго. Внушительных размеров рабочий стол, за которым с левой стороны размещался приставной столик, уставленный разномастными телефонными аппаратами. В правом углу — деревянная тумба с трехцветным государственным флагом, перед которой почти во всю длину кабинета тянулся стол совещаний с рядами обычных стульев. Почти всю стену с этой стороны занимала серая штора, скрывающая большую карту России с нанесенными на нее государственными тайнами. Напротив, у окон стоял черный кожаный диван, три таких же кресла и низенький журнальный столик со стеклянной крышкой. С обеих сторон от входной двери размещались книжные шкафы.

— Долго обедаете, Малюта Максимович, — вместо приветствия, протягивая руку, произнес Иван Павлович. — Присаживайтесь, — и он кивнул на еще один приставной столик, размещавшийся перед рабочим.

Скураш сел, отодвинув массивное, обшитое зеленой кожей кресло.

— Что будете — чай, кофе? А то ведь компот явно не дали допить.

— Если можно, чай.

— Сделайте один чай, а мне кофе и каких-нибудь печенюшек, — опустившись в рабочее кресло, он отключил селектор и достал из лежавшего на столе коричневого портфеля знакомую Скурашу папку. — Поздравляю, хорошая работа, там есть несколько замечаний и предложений по их реализации, советую принять без обсуждений. Со следующей недели следует переходить к практическим действиям. Неплохо, очень неплохо, а главное — место для базы верно выбрано. Интересно, чем руководствовались?

— Читал ваши книги, знаю биографию и немножко географию размещения воинских частей.

— Хорошо. Забирайте и… смотрите мне, — Плавский предостерегающе погрозил указательным пальцем. — Это первый повод, — заметив, что Малюта собирается вставать, добавил генерал, — второй — вы, кажется, были на пресс-конференции. Каковы впечатления?

— Иван Павлович, вы не обессудьте, но я скажу правду.

Плавский впился в собеседника своими пронзительно бесцветными глазами, зрачки сузились, и Скурашу показалось, что ему в самое нутро проникли два гибких стальных зонда, бесцеремонно разглядывавшие его изнанку.

— Говорите.

— Кажется, про здоровье президента вы сказали зря. Уж больно к этой теме за зубьями ревностно относятся.

— Да вы что все сегодня, сговорились? Перестраховщики несчастные! — Плавский насупился и прикурил новую сигарету от старой. — Четыре с лишним недели кормят народ баснями о необычно твердом рукопожатии Президента, крутят хроники годичной давности. И вы мне говорите — зря сказал? А имею ли я право молчать об этом? Это что, дед моржовый болеет? Нет, Малюта Максимович, это первое лицо государства, гарант Конституции с перепою и переутомления дуба собирается врезать! А вы мне все предлагаете молчать в тряпочку! Так мы черт-те до чего домолчимся! Вон уже все вертушки пообрывали! — Он с раздражением снял трубку массивного белого аппарата с кнопочным набором. — Плавский у телефона!

Послушав собеседника минут пять, он, нахмурив по-сталински слегка рябое лицо, процедил: — Хорошо, — и повесил трубку. — Все достали, и дочки, и жены, и холуи, и холуи холуев, а главное, заметьте, у всех «кремлевка». Вот развели гадюшник…

— Тем и опасна эта ситуация. Конечно, по большому счету, в вашем заявлении нет ничего страшного, наоборот, вы выручаете президента, говоря о его болезни. Мало ли что может произойти, а так — болен, окружение плохое, не досмотрело. Но, Иван Павлович, его плюсы, а ваши минусы, как мне кажется, кроются как раз в его окружении. Кто они и как действуют, пока не знаю, но не исключаю, что в ближайшее время знающие люди помогут мне разобраться.

— Ладно, проехали. Разбирайтесь! Только народ наш — не быдло, его бесконечно дурить невозможно. — И без всякого перехода, поднимаясь, резко хлопнул по краю стола. — Сегодня ночью летим на Кавказ. Все инструкции у Евлампова.