Бернхард Шлинк - Три дня

— Ну и?..

— Вот тебе и ну! Я так и знала, что ты ничего не поймешь! Я ничем не могу тебе помочь, даже если скажу, что Йорг и я… Одно время он любил меня поддразнивать дурацкой шуткой: «Ну, сестрица, инцестик не сгодится?» Но только ничего такого между нами никогда не было. И все равно с моей стороны это было предательством, когда я с тобой… — Кристиана открыла глаза и испытующе посмотрела на Хеннера: — Ты ведь ничего не понял, да? Не понял, что для меня не существовало никого, кроме него, как для матери не существует никого, кроме сына. Согласна, для матери существует еще и муж, но это другое: муж — это вчерашний день, а сын — день сегодняшний. Его удерживало в этом мире лишь то, что для меня существует только он. А когда я его предала, он выпал из мира. Я бросилась бежать, но его я не удержала, было слишком поздно. То, что я натворила, уже нельзя было исправить.

Хеннер взглянул на нее, увидел, как печально она на него смотрит из-за того, что он не может ее понять, увидел в ее глазах надежду, что, может быть, он все же поймет. Он увидел ее опустошенность после всех напрасных усилий. Она всем на свете пожертвовала ради брата, и все это ни к чему не привело, ничего не предотвратило, ничего не исправило. Он увидел ее упорную веру, что она его может остановить, даже сегодня, увидел, как она все с тем же упорством по-прежнему бежит и бежит, чтобы подоспеть в нужный момент.

— Неужели ты ради него… У тебя же, наверное, были какие-то отношения с мужчинами? Или нет? Ты была замужем? Развелась?

Она помотала головой:

— Я всегда привлекала молодых людей, так было на работе, в больнице или на конгрессах. Но они скоро замечали, что я не могу дать им то, чего они хотят, да я и не хочу. После мне иногда самой приходилось их прогонять, потому что у них недоставало сил уйти по собственному почину. Молодые люди, которых я привлекаю, часто оказываются мягкотелыми и слабохарактерными, иногда они уходили постепенно, плывя по течению. Кое-кого из них я потом, годы спустя, встречала с молодыми женами, их могла подцепить какая-нибудь сестричка или ассистенточка, они смущались и показывали мне фотографии своих детей. — Кристиана виновато улыбнулась Хеннеру. — Не думай, пожалуйста, будто ты мне чем-то тогда не угодил и мне с тобой не было хорошо. Но это было не главное. Это никогда не было для меня главным. У меня не было никого, кто нравился бы мне больше, чем ты.

«Кроме Йорга», — подумал Хеннер. И слова, которыми она хотела утешить его, только усилили его печаль. Уж лучше бы ей встретился кто-то другой, кого она полюбила бы по-настоящему! Но он ничего не сказал, а только кивнул.

Она нагнулась к нему, поцеловала в губы и встала:

— Спокойной ночи!

— Почему Йорг сказал, что я поступил мужественно, приехав сюда?

— Он так сказал?

— Да.

Стоя над ним, она окинула его задумчивым взглядом:

— Не знаю. Может быть, он всем так говорил. Может быть, просто хотел сделать тебе приятно. Не стоит над этим задумываться.

Однако сама она не могла не задуматься. Она была уверена, что Йорг не всем так говорил и сказал это не потому, что хотел сделать ему приятно. В этих словах чувствовался вызов, скрытая угроза. Только этого ей не хватало, когда завтра и без того столько мороки!

Кристиана постояла в прихожей, привалившись к стене. Она так устала, что, кажется, уже спала на ходу. Разговор с Хеннером оказался более трудным, чем она ожидала. Надо же, сколько сил отнимает у человека чужое непонимание! Но у нее не было выбора, она должна была сказать то, что сказала. А теперь нужно поговорить с Йоргом.

У него из-под двери не видно было света. Но он не спал. Едва она приоткрыла дверь, как он тотчас же отозвался недоверчивым и сердитым «Кто там?».

Она бесшумно зашла в комнату:

— Это я.

— Ну, что еще? — Пытаясь нашарить спички, он уронил их со стула и, тихо ругаясь, стал искать коробок на полу.

— Мне не надо света. Я хочу только спросить, что ты имел в виду, когда сказал Хеннеру, что тот мужественно поступил, приехав сюда.

— А вот мне нужен свет.

Он отыскал спички, зажег свечу и сел на край кровати.

— Я считаю, что для такого поступка требуется мужество. Сначала он упек меня в тюрьму, [35] …он упек меня в тюрьму… — Подробности ареста Кристиана Клара не были преданы гласности, однако, по слухам, просочившимся из полицейских источников, Клара выдали его же товарищи. а теперь приехал праздновать со мной мое освобождение!

— Он тебя…