Александр Ройко - Не повторяется такое никогда!

— Да, это как раз самый больной вопрос, — сокрушённо покачал головой Морозевич. — Если меня обяжут, то можем вести монтаж и собственными силами. Но лучше, конечно, если бы эти работы проводила немецкая бригада. Уж очень они всё качественно и добротно делают. Да и у них на такие дела, вероятно, есть специальные бригады. А у нас то слесари не монтажники, а ремонтники.

— Я решу и этот вопрос с командиром, — отозвался Лукшин. — Но я тоже склоняюсь к тому, чтобы это делали немцы. Но только после капитальной уборки помещения котельной. Не так там уж и много работы будет. Так, на этом всё. По другим хозяйствам вопросы есть какие-нибудь? Нет. Вот и хорошо. Очень качественная у нас сегодня планёрка получилась. Все свободны, отдыхайте.

Тем временем проработала свои первые дни в ГСВГ в санчасти и Валерия. Она ещё, конечно, толком не ознакомилась с тамошней обстановкой, с коллективом и всеми выплывающими из этого обстоятельствами. Но было видно, что ей там не очень понравилось. Она привыкла отвечать за конкретный участок работы, тогда она знала, как ей быть и что ей делать. А здесь у неё были какие-то расплывчатые обязанности: что-то обязана делать, а что-то не обязана, что-то можешь делать, а что-то можешь и не делать. Некоторым в санчасти такое положение дел, похоже, даже устраивало — работы немного да ещё не за всё ты сам лично отвечаешь. Можно направить к другому врачу или самому сходить к нему и проконсультироваться. А можно и направить в Стендаль в медсанбат. Здесь же санчасть больше походила на скорую помощь — оказали первую помощь, перевязали травмированный палец или даже ногу, снизили высокое давление, приписали таблетки от головной боли — и всё. Больных в санчасти и в самом деле было немного — сами офицеры очень редко обращались в санчасть, да и их жёны не очень то сюда бегали. Разве что заболевали их дети, но Валерию не подпускала к детям жена командира полка Веденисова. Она была педиатром и, как ей, вероятно, казалось, эдаким мастером на все руки. В санчасть же более всего обращались солдаты и то просто порой с целью просто отлежаться там и проволынить.

Ну как Валерия могла быть довольна работой, если она даже не знала какой она врач. Ей начальник санчасти сказал, а позже (как это выяснил у Клюева и Андрей), что Валерия принята на должность врача-специалиста (и то же самое ей записали и в трудовую книжку). И какова была запись, такова была и работа.

— Андрюша, объясни мне, пожалуйста, что такое врач-специалист? — спросила Лера у мужа, когда тот подтвердил ей факт такой записи в трудовой книжке.

— Ну, я не знаю, тебе лучше знать — терапевт, ЛОР, тот же невролог, окулист, хирург. Какие там у вас ещё есть специализации?

— Ты их правильно назвал, есть и другие. Но кем я конкретно здесь работаю? Специалист, хорошо, но по каким болезням? Что это за странная должность врач-специалист — всего понемногу, но ничего конкретного. Одно я знаю точно, что я здесь не детский врач. Но я то, как раз педиатр.

— Лера, — вздохнул Андрей. — Ты же знала о таком положении дел, я тебе писал. И так было нелегко тебя сюда вызвать. И ты знаешь о том, что некоторые жёны с высшим образованием здесь работают официантками или продавщицами. Ну что поделаешь — нет в маленьком гарнизоне всех специальностей, на которых люди могут работать.

— Да знаю я всё это, — грустно протянула Лера. — Я никого и не обвиняю. Просто обидно мне всё это. Я ведь об этом никому и не говорю, только тебе.

— Ничего, — успокаивал жену Андрей. — Всё наладится, привыкнешь.

— Привыкнуть то привыкну. Но это же врачебная дисквалификация. А тем более педиатра-невролога. Я за эти два года позабуду всё, чему меня обучали, и чему я научилась, уже работая в Полтаве.

Понимал это и Андрей, но что он мог предпринять в этой ситуации. Оставалось смириться. И Валерия со временем смирилась, хотя часто вечерами рассказывала мужу былые случаи из своей врачебной практики работы с детьми — она просто скучала по такой работе. Некоторые даже удивлялись: чего ей не хватает — работы не много, а деньги получает неплохие. Но не всё в жизни измеряется деньгами. Валерии деньги, хотя и были важны, но находились всё же на втором плане. На первом плане у неё была любимая работа, интересная работа, пусть даже порой и сложными случаями.

Тем временем уже начиналась первая неделя второго месяца весны. В конце недели Андрей провозился два дня с обследованием теперь уже дома? 3, в котором жил Грицюк. Выводы по этому дому были весьма неутешительными. Чтобы их ещё раз перепроверить Морозевич разыскал коменданта и поинтересовался, есть ли сейчас свободная комната. Таковая в данный момент имелась на верхнем этаже, что было и понятно — именно на верхнем этаже и было холоднее всего. Но для Морозевича это было очень даже удобно. На второй день обследования там уже около часа трудился газосварщик.