Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)

«Как ты живешь? О чем думаешь? Впрочем, это все риторические вопросы – ответить мне ты все равно не сможешь. Поэтому давай лучше я расскажу тебе о себе.

Сейчас я далеко от тебя и даже не знаю, увидимся ли мы снова. Нам довелось многое пережить вместе, и за это время я поняла, что привязалась к тебе. Не то чтобы я не могу без тебя, но лучше уж быть с тобой. Думаю, ты меня понимаешь.

Не знаю, как ты относишься ко мне после всего, что произошло. Я согласна, я порядком натворила и, как всегда, разгребать завалы пришлось тебе. Но я не хочу, чтобы ты ненавидел или презирал меня за то, чего я не делала. Собственно, поэтому я и пишу это письмо.

В тот вечер я тебя обманула! Я не спала с твоим начальником. После того, как были сделаны фотографии, я сбежала от него, и тут в меня словно бес вселился, как это обычно со мной бывает. Мне вдруг захотелось увидеть твою реакцию на новость о моем изнасиловании. Не знаю, откуда все это взялось, но я придумала продолжение моей эскапады. Что же, я узнала твою реакцию. Но только теперь понимаю, насколько это было жестоко с моей стороны.

Не знаю, сможешь ли ты меня простить за все, но, во всяком случае, ты будешь знать обо мне правду. Прости меня, если сможешь!

Вера».

Дочитав письмо, я крепко сжал его в руке, зажмурился и глубоко вздохнул. На глаза наворачивались слезы. Конечно, я был безумно рад тому, что на самом деле Вера мне не изменяла, и не менее сильно огорчен, что она мне соврала, но сейчас не это было главное. Я все бы ей простил, только бы она вернулась. Лишь бы у нас все было как прежде. Пусть опять будут тесты, пусть она приходит и уходит, когда захочет, главное не потерять ее окончательно. Я боялся этого больше всего, но именно это, похоже, и грозило произойти. Перечитав письмо еще раз, я только лишний раз убедился в том, что Вера прощается со мной. Раскаиваясь в своей лжи, она не давала никакой надежды на будущее.

Понурив голову, я медленно пошел вверх по лестнице.

Неделя до Нового года. Город преображался на глазах. Улицы заполнялись светящимися украшениями – гирляндами, многочисленными елками, и электрифицированными салютами, которые беспрестанно мигали лампочками, изображая разноцветные взрывы пиротехники. Самыми популярными украшениями были связки лампочек, которые попеременно зажигались и создавали эффект спускающейся лесенки. Они были установлены в окнах каждого магазина, любой уважающей себя конторы.

«Да уж. А мне совсем не до праздников. Я сильно отстаю в институте и до сих пор не представляю, как и с кем буду справлять Новый год. Похоже, я был прав насчет Веры. Ее нет и, скорее всего, не будет. Письменно извинившись передо мной, она, наверное, успокоилась и решила меня не ворошить свое прошлое, в котором я застрял. Времени прошло немало, и, думаю, она даже успела найти мне замену. Такие, как она, без внимания точно не останутся. Наверняка, рядом с ней сейчас какой-нибудь более удачливый ухажер. К тому же, еще и при деньгах… Да, пошла она! Дура! Избалованная девчонка... Ведь, не смотря ни на что, я все равно жду ее! Ни минуты не проходит, чтобы я о ней не вспоминал. Вера, Вера, ну неужели я тебя все-таки потеряю? Неужели я тебя уже потерял?» Я не хотел в это верить.

Чем оживленнее люди вокруг меня готовились к празднику, тем в большее уныние я впадал. Похоже, еще немного и я бы ударился в стихоплетство.

Время от времени кто-то названивал мне на сотовый с разных номеров, но в ответ я слышал лишь дыхание, приглушенное сопенье, а затем – гудки. На Веру это было не похоже, а всякие шутники меня мало волновали. В конце концов, это могли быть мои завистливые одногруппники, разузнавшие мой номер. Мне даже надоело наблюдать за незнакомцем в черном пальто, появляющимся раз в три-четыре вечера и расхаживающим под моим окном. Психов везде хватает. Какое мне дело еще до одного убогого?

Я сдал кое-какие зачеты, обрубил половину хвостов, ровно столько, чтобы меня вычеркнули из черных списков на отчисление. Оставшиеся хвосты приходились на философию, гистологию и английский. С физкультурой же, напротив – все легко уладилось. Мама мне в два счета сделала справку, и вместо посещения нужно было подготовить небольшой реферат, который я благополучно списал у старшекурсников. Только вот интересно, если у большинства моих одногруппников родители работают врачами, то кто же тогда ходит на физкультуру?

«31 декабря. Я один одинешенек. Веру в Новый год уже точно можно не ждать».