Питер Хёг - Женщина и обезьяна

И Лондон это понимал, понимал, что он один на сцене, и поэтому праздничное настроение было специально приглушено. Словно кокетливая маленькая манекенщица, которая знает, что её выступление — гвоздь программы, город шёл по подиуму перед мировой общественностью, скромно улыбаясь, одетый в красивый и вместе с тем скромный костюм спасения вымирающих видов животных.

Неистребимый оптимизм, витавший в воздухе, проник даже в те места, где живут ожиданием худшего, он добрался до самого Отряда особого назначения столичной полиции, который отвечал за охрану актового зала, и поэтому Маделен, Джонни и Балли без особых сложностей, показав те пригласительные билеты, которые достала Сьюзен, проскочили мимо двух первых контрольных пунктов в тех кордонах, которые полиция установила вокруг Риджентс-Парк, Примроуз-Хилл и Альберт-Террас.

Джонни и Балли впервые в жизни облачились во фраки. На вид и по собственным ощущениям они были словно два антарктических пингвина, которых отправили в ссылку в тропики, а день был как раз тропический. С безоблачного неба палило солнце, и рядом с двумя мужчинами Маделен в одолженном у Сьюзен платье напоминала амазонского длиннохвостого попугая, в ярком и блестящем оперении.

Перед самым входом в зал стояли два охранника и женщина, которая приветствовала гостей, на первый взгляд, чтобы сказать им «добро пожаловать», а на самом деле, чтобы провести опознание личности каждого из них.

Женщина эта была секретаршей Адама Бёрдена.

Узнав Присциллу, она застыла на месте.

— Он говорит, что вас не знает, — сказала она. — Я только что спрашивала его. Он никогда о вас не слышал.

— Все мужчины так говорят, когда погуляют на стороне, — заметила Маделен. — А что говорит ваш?

Секретарша стала пятиться назад.

— Я живу одна, — сказала она. — Уже несколько лет.

Она остановилась, собрав всё своё мужество.

— Вы больше не можете угрожать тем, что пойдёте к его жене, — сказала она.

Охранники приближались к ним. Маделен наклонилась вперёд.

— Посмотрите на меня, — сказала она.

Секретарша посмотрела на неё. Маделен сняла тёмные очки. Секретарша почувствовала, что от неё исходит волна тепла, иная, чем метеорологическая жара этого дня, — тепловой фронт с запахом горелого, словно из сауны.

— Нет никакой Присциллы, — сказала Маделен. — Никогда не было. Есть только я. Маделен Берден. Я должна быть там. Речь идёт о любви. Это видно по мне?

Охранники приближались. Балли и Джонни приросли к мраморному полу. Секретарша выпрямилась.

— Мы рады видеть вас здесь, — произнесла она. — Проходите, пожалуйста.

Охранники отошли, секретарша сделала шаг в сторону, стеклянные двери открылись. Путь был свободен.

В это же время на Олбани-стрит, в том месте, откуда видно Глостер-Гейт, стояла машина «скорой помощи» Ветеринарной клиники Холланд-Парк. За рулём, в голубом халате поверх своего фрака, сидел Александр Боуэн. В глубине машины, у койки, на коленях стоял Эразм, по-прежнему в футболке, пиджаке, брюках для карате и тёмных очках.

— Это кордон, — сказал врач. — Нам надо предъявить бумаги. А у вас ничего нет.

Голос его звучал глуховато, руки дрожали. Он чувствовал такой страх, которого не испытывал со времён своего государственного экзамена.

— Нельзя ли попросить вас включить свет на крыше, — сказала обезьяна. — Тот, который мигает и воет.

Врач включил мигалку и сирену.

— И будьте так добры, поезжайте быстрее.

С включённой мигалкой и вопящей сиреной «скорая помощь» вырулила на проезжую часть, направляясь к въезду в Новый Лондонский зоологический Риджентс-Парк.

Охранник вышел на середину дороги и подал знак, приказывающий им остановиться.

— Я потеряю всё, — сказал врач.

Эразм снял тёмные очки. Голос его при полном спокойствии звучал почти пассивно.

— Вы везёте больную обезьяну, — сказал он.

Боуэн открыл окно машины.

— Ветеринарная «скорая помощь», — объяснил он. — Обезьяна. Она умирает.

Охранник засунул голову в окно и посмотрел в глубь машины. Боуэн закрыл глаза. Поскольку было по-прежнему тихо, он снова их открыл и посмотрел в зеркало.

На койке под белой простынёй лежал Эразм, закрыв кислородной маской своё выбритое лицо.

Охранник отступил назад.

— Вас будет сопровождать мотоциклист, — сказал он. — Надеюсь, вы успеете.

В сопровождении охранника на мотоцикле «скорая помощь» проехала следующий кордон, внутрь внешнего круга.

— Вы начинаете кое-что понимать, — сказал Боуэн. — С честностью далеко не уедешь.