Александр Ройко - Жизнь щедра на сюрпризы

В преддверие Международного Женского дня в понедельник 5 марта состоялось общее собрание служащих, на котором присутствовал и зам. начальника госпиталя по АХЧ. Он коротко поздравил женщин с праздником (официальное торжественное собрание должно было состояться послезавтра), после чего немного поговорили о положении дел в госпитале и, наконец, приступили к главному вопросу повестки, которого все с нетерпением ждали. Это был вопрос о выделении служащим талонов на дефицитные товары. Правда, до этого во время разговора о событиях в госпитале всех немного смешил один из подчинённых Морозевича. Это был его слесарь Василий Евгениевич Дидык. Мужик он был дотошным, к тому же из когорты эдаких ярых украинцев, которых часто называют "хохлами". Он всё добивался, чтобы ему ответили на один вопрос, который он задавал чаще на украинском языке: "Ви мені скажіть — а танці вчора були?". Речь шла о танцах на КУОМСе, которые проходили в субботу и были запланированы, как обычно, и на воскресенье. Но в последний момент танцы в воскресенье были отменены из-за подготовки зала к празднованию 8 Марта. Но Василию необходимо было досконально разобраться в этом деле, и он не единожды повторял свой вопрос. Собравшихся в зале он, конечно, этим веселил, но, в конце концов, это надоело Стабровскому, и майор Дидыка довольно резко приструнил. Вопрос же о распределении талонов обсуждался довольно азартно, но без каких-либо упрёков или обид — всё проходило примерно так же, как и в Борстеле. Андрей тоже ожидал подобного талона для себя. Постепенно добрались в этом вопросе и до теплохозяйства. Но, когда сообщили, что талон на чайный сервиз "Мадонна" должен вручаться Андрею Морозевичу, то кто-то из женщин (не из его подчинённых) удивлённо спросил:

— А не слишком ли рано Морозевичу получать талон? Он ведь работает всего полгода.

— Ну, во-первых, не полгода, а семь месяцев, — объяснил Стабровский, — а, во-вторых, это он у нас столько работает. А вообще-то у семьи Морозевичей через три месяца заканчивается срок их пребывания в Германии (если им только его не продлят), до этого они работали в другой части. И за это время они с женой получили всего два подобных талона — не очень-то много за три года на двоих. Кроме того, это талон не на какой-нибудь большой ковёр или хотя бы на такой же кофейный сервиз, который обычно имеет больший спрос. Так что, я думаю, в этом плане всё нормально. Ещё по этому поводу у кого-либо есть вопросы?

Больше вопросов не было, и Андрей получил талон, а на следующей неделе и выкупил сам сервиз, который так хотела Лера в пару к кофейному. А вот что касается танцев на КУОМСе, то в праздничные дни они проходили (как, впрочем, и различные другие праздничные мероприятия), начиная со среды и по воскресенье. Так что Василию Дидыку было достаточно времени, чтобы натанцеваться. 7 марта Морозевичи побывали на торжественном собрании и концерте, посвящённому Женскому Дню, 8 марта отпраздновали его дома, а 9 марта сходили тоже в КУОМС на танцы.

А вот 10 марта Валерия решила съездить в один из близлежащих городов. Точнее, это не она решила, а её попросила составить ей компанию её коллега Файруза Юлдашевна. Она захотела побывать в городе Бельциг (Belzig), который располагался примерно в 25 км (по железной дороге) на юго-запад от Белитц-Хальштеттена — в противоположную сторону от Потсдама. Как говорили Файрузе там хорошие магазины, а одной ей ехать туда было скучновато, да и немного боязно. Валерию не очень то интересовали магазины какого-то небольшого городка, но ознакомиться с новым для себя местечком, она была не против, потому и согласилась. Выехали они туда утром, а сразу после обеда возвратились. Магазины в Бельциге и вправду были не плохие, и Файруза некоторые вещи себе купила. Лера себе ничего не покупала. Бельциг был небольшим городишком с населением всего в 10–11 тысяч человек. Поэтому Валерия сказала, что, если побродить по магазинам Потсдама, то тоже можно найти те товары, что купила Файруза, а уж про Берлин то и говорить нечего. Они с мужем не афишировали свои поездки в Берлин, ничего не знала о них и коллега Леры. Городок, в котором они побывали, как сообщила Лера неплохой, но ничего примечательного там нет. Примечательным для женщин стало одно событие, приключившееся с ними.

А было это вот как. Обходя различные магазинчики, они заглянули в один из частных обувных магазинов — Файруза Юлдашевна хотела подобрать там себе туфли на весну. Но как только они вошли в магазин, на них напустилась его хозяйка. Она почти кричала на немецком языке, но было понятно, что она ругает их, точнее, вычитывает за какую-то допущенную ими оплошность. Лера почти ничего не смогла разобрать в этом вычитывании. Они ещё ничего не смотрели из товаров и не успели ничего сказать. Так что хозяйка не могла их ругать за то, что они рассматривают товар, но ничего не покупают — это Лере было знакомо. Но в этом случае было что-то другое. Файруза, очевидно, поняла, о чём говорит хозяйка магазина — она уже неплохо понимала немецкий язык, да и знала его получше Валерии. Но она была довольно бойкой женщиной, и постоять за себя умела. Как ни странно, но очевидно в Башкирии обучению иностранных языков уделялось больше внимания, нежели в столице Украины. Она начала тоже что-то говорить хозяйке и тоже не очень тихо, и, удивлённая таким сопротивлением владелица магазина немного приутихла. Файруза сказала той на прощание ещё пару фраз и потянула Леру за рукав к двери — они в этом магазине так ничего и не стали смотреть. Только на улице Файруза объяснила попутчице в чём было дело. Оказывается, хозяйка магазина отчитывала покупателей за то, что те, переступив порог помещения, не вытерли ноги о половичок, который лежал у порога. Ранее покупательницам не приходило в голову вытирать ноги в самом магазине — перед ним, это да, но не в самом помещении. Но частный магазин — это, порой, и часть жилого дома, и немка, возможно, была не так уж неправа. Только вот не стоило так напускаться на покупателей, можно было вежливо попросить их вытереть обувь.