Mike Lebedev - 94, или Охота на спящего Единокрыла

В принципе, скоростные и физические данные без проблем позволили бы мне настичь и поколотить Владимира, тем самым хотя бы частично отыгравшись на нем за все свалившиеся горести. Но с другой стороны, исполненный эффектный «прогон» персонажа по всей немаленькой территории нашего научно-технического заведения — думается, по праву вошел в «пятерку» подобных мероприятий за всю историю. А может, даже и в призовую «тройку».

Живительно, но как раз в тот момент со всех сторон стали поступать самые заманчивые предложения о смене сферы деятельности. Например, наконец-то примкнуть к прославленным «герметчикам», но уже на свободном графике распределения трудодней. Или попробовать свои силы в охранном бизнесе — и тоже в достаточно щадящем, учитывая необходимость «войны», режиме. В распространении печатной продукции по почтовым ящикам сограждан, вообще не предъявляющем к распространителю никаких временных ограничений. И даже войти в совет директоров одного хотя и локального, но твердо стоящего на ногах банка. Пусть и не на правах «первого», а рядового — но все-таки « зампреда», и так далее. Но за всем этим автору теперь мерещились лишь попытки или развести его на какой-нибудь «первоначальный взнос» денег, которых у него всё равно больше не было. Или «подписать» его забесплатно повкалывать на «период раскрутки», а самим, ловко усевшись на шею, еще и пришпоривать, глубокомысленно поучая жизни… и на все подобные воззвания я, хмуро набычившись, отвечал решительным отказом.

Разительные перемены претерпел и Старина Курбский. Обрести контроль над его просветленным сознанием — то, чего раньше тщетно пытались добиться неоднократные учителя, гуру, сэнсеи и джедаи… к чему безуспешно взывали многочисленные последователи и поклонники Будды, Кришны, Иеговы и еще ряда божественных деятелей второго эшелона — с легкостью сотворил Желтый Дьявол при помощи всего лишь пары зеленых, хрустящих бумажек. Ранее искомая, алкаемая и вечно ускользающая Истина отныне обрела для старика конкретное, осязаемое воплощение в виде Суммы. И это внутреннее преображение повлекло за собой и мутацию внешнюю: отныне Старина перемещался походкой Армейца и разговаривал деловым словарным запасом Оборотняна.

О, знаменитая походка Армейца! Как, с некоторой даже завистью, тонко подметил Митрич — «Шаги если еще и не «нового русского» — то уже в значительной степени обновленного!!!» Многие пытались подражать ей и копировать её — но все эти потуги неизменно оборачивались одной лишь жалкой пародией! Глупцы, они не знали главного: лишь «лопатник» с полновесной «штукой» баксов, размещенный в нужном месте двубортного малинового пиджака — только он способен должным образом сместить центр тяжести и заставить вестибулярный аппарат работать в едином порыве!!! Торс, если смотреть сбоку, слегка отклонен назад от поясничной оси; ноги ниже колен наоборот, будто бы выдвинуты вперед (нормальный человек, замечу, уже не способен в таком виде сохранить равновесие более пары секунд). Стопа при шаге максимально вывернута, как при футбольном ударе «щечкой на исполнение», при этом сам шаг уверен и тверд, но неспешен. Голова слегка вдавлена в плечи, дабы обеспечить взор как бы поверх всего в Перспективу. И руки, руки! Руки не болтаются попеременно, а напротив, локтями прижаты к туловищу, так, чтобы в любой момент быть готовым начать ими синхронное движение вверх-вниз, как будто вы, уже отчаявшись, пытаетесь объяснить что-то кристально ясное и очевидное кому-то непроходимо, безнадежно тупому — вот что такое настоящая «походка Армейца»!!!

(Не пытайтесь повторить! Трюк выполнен профессионалом!!! — прим. ред)

А что касаемо лексики Оборотняна, то теперь они в два смычка пилили израненные струны моей души. «Работай, работай! Старайся! Не падай духом! Все приложенные усилия непременно дадут Результат! Успех — законная и неминуемая награда, но лишь для самых трудолюбивых, и все такое прочее!! !» Иногда, правда, сквозь «в значительной степени обновленного» прорывался и прежний, исходный Старина. В такие минуты он выражался так: «Пустое самосозерцание не приведет тебя ни к чему хорошему!», «Твоя затянувшаяся медитация не принесет никаких плодов!» и далее в том же ключе.

Я страдал. Мне искренне хотелось поверить старику и всем его увещеваниям — и не получалось. Ощущая подбадривающий посыл Курбского, я подходил телефону с твердым и решительным намерением — и каждый раз бессильно отступал, так и не поведав более никому об уникальных читательских свойствах газеты «The Moscow star». Возможно, так бывает с настоящими писателями, когда в момент обдумывания они полны идей и творческих замыслов — но стоит им оказаться наедине с чистым листом бумаги, как всё куда-то улетучивается, и остается один лишь безотчетный страх того, что ты не сможешь написать более ни единого слова.