Грэм Грин - Доктор Фишер из Женевы, или Ужин с бомбой

Я никак не ожидал, что Дин пойдет. Он поднялся, допил свой портвейн, и я решил, что он последует за мистером Кипсом. Но, может быть, спьяну ему действительно показалось, что он снова на съемочной площадке, в воображаемом Дюнкерке. Он дотронулся до головы, словно поправляя несуществующий берет, однако, пока он вживался в старую роль, миссис Монтгомери не зевала. Она вышла из-за стола и с криком: «Дам пропускают вперед!» – побежала к бочке с отрубями, рывком скинула крышку и окунула руку в отруби. Наверное, она вычислила, что сейчас у нее наилучшие шансы для счастливого исхода.

Мысли Бельмона, как видно, шли в том же направлении, потому что он запротестовал: – Надо было кинуть жребий, чья очередь.

Миссис Монтгомери нашла хлопушку и дернула за язычок. Послышался легкий треск, и небольшой металлический цилиндр выпал на снег. Вытащив оттуда свернутую трубочкой бумажку, она взвизгнула.

– Что случилось? – спросил доктор Фишер.

– Ничего не случилось, мой дружок. Все просто роскошно! Швейцарский кредитный банк, Берн. Два миллиона франков. – Она кинулась назад, к столу. – Дайте мне кто-нибудь ручку. Я хочу вписать мое имя. Он может потеряться.

– Я бы вам советовал не вписывать ваше имя, пока мы хорошенько все не обсудим, – сказал Бельмон, но она осталась глуха к его словам.

Ричард Дин стоял вытянувшись, как по стойке «смирно». Я ждал, что он вот-вот отдаст своему полковнику честь. Мысленно он, видимо, выслушивал приказ, поэтому Бельмон получил возможность раньше его подбежать к бочке с отрубями. Он помешкал, прежде чем вытащить свою хлопушку – тот же металлический цилиндр, та же бумажка; он самодовольно улыбнулся и подмигнул. Он рассчитал все «за» и «против» – и оказался прав, пойдя на риск. Это был человек, знавший, что такое деньги.

Дин произнес: – Я пойду, сэр, если я могу пойти один.

И все же не двигался с места. Может быть, режиссер в эту минуту распорядился: «Стоп!»

– Ну а вы, Джонс? – спросил доктор Фишер. – Шансы все уменьшаются.

– Я предпочитаю понаблюдать за вашим чертовым экспериментом до конца. Жадность побеждает, а?

– Если вы наблюдаете, вам придется рано или поздно принять участие в игре или же удалиться, как мистеру Кипсу.

– Что ж, я буду играть, обещаю. Я сделаю ставку на последнюю хлопушку. Это повысит шансы Дивизионного.

– Вы скучный, глупый тип, – сказал доктор Фишер. – Какая доблесть идти на смерть, если вы хотите умереть. Но, господи помилуй, что там вытворяет Дин?

– По-моему, импровизирует.

Дин по-прежнему стоял у стола и наливал себе еще рюмку портвейна, однако на этот раз никто не воспользовался задержкой, потому что оставались только Дивизионный и я.

– Спасибо, сэр, – сказал Дин. – Спасибо за добрые слова. Ведь и пьяная отвага – вещь невредная… Да, знаю, в данном случае это совсем не обязательно, капитан… Может, это и лишнее, зато блеска больше… Спасибо, сэр. Если вернетесь невредимым, разопьем еще бутылочку… «Кокберна» – вот как эта, надеюсь, сэр.

Я подумал, не будет ли он плести эту чепуху до рассвета, но, произнеся последнюю фразу, он поставил рюмку, лихо отдал честь и зашагал к бочке с отрубями, пошарил в ней, вытащил хлопушку, дернул и повалился на землю рядом с цилиндром и чеком. – Мертвецки пьян, – сказал доктор Фишер и распорядился, чтобы садовники унесли его в дом.

Дивизионный глядел на меня с другого конца стола. Он спросил: – Почему вы не ушли, мистер Джонс?

– Мне все равно нечего делать, генерал.

– Не зовите меня генералом. Я не генерал. Я командир дивизии.

– А вы почему остались, командир дивизии?

– Поздно идти на попятный. Смелости не хватает. Мне следовало первым подойти к бочке, когда шансы были лучше. Что там говорил этот Дин?

– По-моему, он играл молодого капитана, который вызвался сделать отчаянную вылазку.

– Я командир дивизии, а дивизионные не совершают отчаянных вылазок. К тому же в Швейцарии таких вылазок не бывает. Разве что эта – исключение из правил. Может, вы пойдете первым, мистер Джонс?

– А что вы думаете о конвертируемых облигациях? – услышал я голос миссис Монтгомери, которая спрашивала Бельмона.

– У вас их и так слишком много, – сказал Бельмон, – а доллар, по-моему, не скоро опять войдет в силу.

– Предлагаю вам подойти первому, командир. Мне деньги не нужны, а шансы у вас все-таки будут получше. У меня другие цели…

– Когда я был мальчишкой, – сказал Дивизионный, – я играл в русскую рулетку с игрушечным пистолетом, заряженным пистонами. Это было так увлекательно. – Но он не двигался с места.