Герман Гессе - Под колесами

На другой день тело его нашли и принесли домой. Перепуганному отцу пришлось убрать приготовленную розгу и распроститься с накопившимся гневом. Правда, он не плакал, и по внешнему его виду ничего нельзя было заметить. Однако следующую ночь он тоже не спал и через приотворенную дверь порой заглядывал к своему молчаливому сыну, лежавшему на чистой постели со своим благородным лбом и бледным умным лицом, как будто был он каким-то особенным и имел прирожденное право на иную судьбу, чем все остальные. На лбу и руках виднелись синевато-красные ссадины, прекрасное лицо будто дремало, глаза были прикрыты белыми веками, а чуть разомкнувшиеся губы выражали удовлетворение и как бы тихо улыбались во сне. Казалось, мальчика надломили в самом расцвете, столкнули с радостного, светлого пути, и даже отец, согбенный усталостью и своим одиноким трауром, подпал под этот улыбчатый обман.

На похороны собралось много народу — и сочувствующие и просто зеваки. Ганс Гибенрат снова стал знаменитостью, им опять интересовался весь город, и снова директор и пастор приняли, участие в его судьбе. Все они явились в черных сюртуках и цилиндрах «которые надевали лишь в торжественных случаях, степенно шагали за катафалком, потом, перешептываясь, постояли немного у могилы. Преподаватель латыни имел какой-то особенно меланхоличный вид, и директор тихо сказал ему:

— Да, господин профессор, из мальчика мог бы выйти толк. Просто беда, что с лучшими из лучших нам чаще всего не везет

Мастер Флайг остался у могилы подле отца и безутешно рыдавшей старой Анны.

— Тяжко, когда случается такое, господин, Гибенрат, — произнес он участливо. — Я ведь тоже любил малыша.

— Никогда мне этого не понять, — вздохнул папаша Гибенрат — Такой одаренный мальчик, и все шло так хорошо — и школа и экзамены, а потом — беда за бедой!

А мастер, указав на удаляющиеся через кладбищенские ворота сюртуки, тихо произнес:

— Вон шагают господа, они тоже помогли довести его до этого.

— Что? Что вы говорите? — встрепенулся господин Гибенрат, недоуменно вытаращив глаза. — Да что это вы?

— Успокойтесь, сосед. Я только учителей имел в виду.

— Почему? Как так?

— Да ничего, я так просто А разве вы, да я разве мы-то с вами не прозевали малыша?

Над городком распростерлось синее небо, в долине сверкала река, горы, покрытые еловыми лесами так и манили вдаль своей синевой Сапожник грустно улыбнулся и взял господина Гибенрата под руку.

А тот, расставаясь с тишиной и каким-то болезненным обилием мыслей этого часа, нерешительно и застенчиво ступая, спускался вниз, туда, где протекала его столь заурядная жизнь.

Просодия — раздел античной грамматики, посвященный определению долготы и краткости слогов.

Деятель реформации на юге Германии.

Духовное лицо у протестантов.

Цистерцианцы — католический монашеский орден, основанный в X веке во Франции.

Горы на юго-западе Германии

От греческого — надзиратель. В протестантских семинариях руководитель.

Аретино, Пьетро (492–556), — итальянский писатель и памфлетист эпохи Возрождения, долгое время живший в Венеции

Хрестоматия для домашнего чтения, составленная Госснером, проповедником-евангелистом (773–803)

Праздник в честь победы немецких армий «под Седаном над войсками Наполеона во время франкопрусской войны 870 87 годов,

Повествование, оживает что-то от бессмертного Уленшпигеля и от столь же бессмертного братца Штраубингера[10