Роберт Уилсон - Компания чужаков

— Я сам напишу отчет, — заявил Волтерс. — И лично пошлю его в Берлин. Ясно?

Фосс до вечера караулил, будет ли отправлен отчет из кабинета Волтерса, но курьер так и не потребовался. В конце концов Волтерс вышел из кабинета без бумаг и отправился на коктейль в отель «Авиш», а оттуда на ужин в «Негрешку».

Фосс ушел со службы после семи и поспешил домой. Пристроившись у окна, он долго курил, пил багасу и смотрел на площадь под окном, всеми силами души приближая завтрашний — о, скорей бы! — день.

Поскольку Пако в такси не ездил, ему понадобилось немало времени, чтобы добраться до небольшого парка в районе Алфама, над рынком Санта-Клара. Ему сказали, что там он получит информацию, которая вполне окупит утомительную прогулку из Лапа через город. Галисиец присел под деревьями в том месте, откуда была видна церковь Святой Энграсии. Хотел бы он знать, насколько тут безопасно. За его спиной прятался какой-то человек, следил за Пако и тоже смотрел в сторону храма, заложенного еще в 1682 году и до сих пор не достроенного. Пако прислонился к дереву, радуясь теплому вечернему воздуху в безлюдном парке, и провожал глазами огоньки небольшого судна, прокладывавшего себе путь через Тежу. Река здесь разливалась безбрежно, как море.

Голос, окликнувший Пако из-за спины, не принадлежал португальцу. Пако уже слышал такие голоса. Это был голос человека, не умеющего получать удовольствие от жизни. Голос англичанина, плохо говорившего по-португальски. В парке было так темно, что, повернувшись в сторону голоса, Пако все равно не мог никого разглядеть. Голос ему не понравился. Не то чтобы Пако вообще любил людей, нет, скорее наоборот, но обладатель голоса пришелся ему в особенности не по душе, потому что он не желал быть опознанным, он был из тех людей, что вечно таятся на краю света и тени, прячутся в темноте.

— Привет, Пако. Красиво тут, да? Ночью особенно. Очень тихо. Город не видать почти.

Пако промолчал. Англичане всегда начинают с таких пустяков.

— У меня для тебя кое-что есть, Пако. Информация. Сведения, которыми ты сумеешь воспользоваться в подходящую минуту. Когда наступит подходящий момент, я не знаю. Может быть, завтра или послезавтра. Ты будешь слушать и смотреть, как всегда, и сообразишь, когда настанет пора сообщить эти сведения человеку, который хорошо заплатит тебе за это.

— Кто этот человек, который заплатит мне?

— Эта информация не для Службы государственной безопасности.

— Тайная полиция недорого и платит.

— Тем лучше, — произнес англичанин. — На этот раз тебе заплатят в немецком посольстве. Заплатит генерал СС Райнхардт Волтерс.

— Меня к нему не пустят. С какой стати такому человеку разговаривать с бедным Пако Гомесом?

— Эту информацию он захочет получить. Сильно захочет.

— Говорите.

— Ты скажешь ему, что прошлой ночью видел немецкого военного атташе капитана Карла Фосса… Ты ведь знаешь, о ком идет речь, Пако?

— Знаю.

— Скажешь ему, что видел капитана Карла Фосса с той английской девушкой.

— С английской девушкой, которая работает в «Шелл» и живет в доме сеньора Уилшира?

— Да, с той девушкой. Скажешь ему, что видел, как они прошлой ночью вместе гуляли в Байру-Алту, — продолжал английский голос. — Они любовники. Вот и все.

Четверг, 20 июля 1944 года, Управление службы безопасности, улица Антониу-Мария-Кардозу, Лиссабон

Анну отпустили в девять часов утра. Прямо от ворот управления Мередит Кардью повез ее к себе домой в Каркавелуш. Миссис Кардью проводила Анну в душ и дала ей что-то из своей одежды. Анна во что бы то ни стало хотела явиться на работу. Ей требовалось чем-то занять себя, так она сказала. О том, что она хочет попасть в Лиссабон в надежде увидеться с Карлом, она умолчала.

Вместе с Кардью она вернулась в город. До середины дня просидела за печатной машинкой, а потом принялась за перевод статей по физике из немецкого журнала «Естественные науки». Каждую минуту Анна поглядывала на часы, пока ей не показалось, что стрелки остановились.

Фосс сидел у себя в кабинете и тоже не сводил глаз с часов. Его часы показывали берлинское время — по настоянию фюрера во всех частях рейха действовало единое немецкое время, а потому сейчас и в посольстве, и в Растенбурге, в «Вольфшанце», близилось к полудню. Еще несколько минут, и полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг поставит возле стола фюрера свой портфель, а может быть, он уже поставил портфель и теперь ждет вызова к телефону, ждет и молится, чтобы его вовремя позвали к телефону в диспетчерскую. Фосс подергал нижний ящик своего стола. Он не открывался, видно, что-то заело. В ящике теперь лежал вальтер, подаренный польским полковником. С утра Фосс пронес оружие в кабинет, оно могло понадобиться, когда придет время брать посольство под свой контроль.