Грэм Грин - Путешествия с тетушкой

– Я предлагаю вам безопасность, – сказал О'Тул, – но не денежное обеспечение.

– Я привык к опасности. Она меня не беспокоит. В моем положении значение имеет только наличность.

Я размышлял, какое превышение кредита я предоставил бы мистеру Висконти исключительно под его апломб, когда тетушка вдруг взяла меня за руку.

– По-моему, надо оставить их одних, – шепнула она. А вслух сказала: – Генри, выйдем на минутку. Мне надо кое-что тебе показать.

– В мистере Висконти есть еврейская кровь? – спросил я, когда мы оказались за дверью.

– Нет. Сарацинская – возможно. Он всегда отлично ладил с Саудовской Аравией. Он тебе нравится. Генри? – спросила она. Она словно молила ответить ей «да», и это растрогало меня – не в ее характере было просить о чем бы то ни было.

– Рано еще судить, – ответил я. – Большого доверия он, на мой взгляд, не внушает.

– А разве я полюбила бы его. Генри, если бы он внушал доверие?

Она провела меня через кухню – один стул, сушилка для посуды, старая газовая плита, гора консервных банок на полу у задней двери. Двор был завален деревянными упаковочными ящиками.

Тетушка произнесла с гордостью:

– Это все мебель. Хватит на две спальни и столовую. И садовая мебель для нашего праздника.

– А как быть с едой и напитками?

– Вот об этом мистер Висконти как раз сейчас и ведет переговоры.

– Он что же, действительно думает, что ЦРУ заплатит за вашу вечеринку? Куда же делись все деньги, которые у вас были в Париже, тетя Августа?

– Договоренность с полицией стоила дорого, а потом пришлось подыскать дом, достойный положения мистера Висконти.

– А у него есть положение?

– В свое время он знался с кардиналами и арабскими принцами крови. Неужели ты думаешь, что такая незначительная страна, как Парагвай, удержит его надолго?

В конце сада зажегся и погас фонарик.

– Кто там шныряет? – спросил я.

– Мистер Висконти не вполне доверяет своему партнеру. Его слишком часто предавали.

Скольких же людей предавал он сам, невольно подумал я, – мою тетушку, свою жену, кардиналов и принцев крови, даже гестапо.

Тетушка присела на ящик поменьше.

– Я так счастлива, Генри, – сказала она. – Ты здесь, и мистер Висконти благополучно вернулся. Наверное, я начала стареть – я уже, кажется, могу довольствоваться очарованием семейного очага. Ты, я и мистер Висконти будем работать вместе…

– Переправлять контрабандные сигареты и виски.

– Ну что ж.

– И иметь постоянного телохранителя в саду.

– Глупо было бы, Генри, кончить свои дни по простой небрежности.

Из глубины дома послышался голос мистера Висконти, он звал:

– Сокровище мое! Вы слышите меня?

– Да!

– Принесите фотографию, дорогая!

Тетушка встала с ящика.

– Сделка, видимо, заключена. Пойдем, Генри.

Но я не пошел за ней. Я направился в глубь сада, к роще. Звезды сияли так ярко на низком небе, что меня, вероятно, было отчетливо видно тому, кто наблюдал из рощи. Теплый ветерок обдал меня ароматом цветущих апельсинов и жасмина. Я словно погрузил лицо в коробку со срезанными цветами. Едва я ступил в мрак под деревья, по моему лицу скользнул луч фонарика и погас, но на этот раз я был начеку и теперь точно знал, где стоит человек. Я держал наготове спичку в пальцах и тут же чиркнул ею. Прислонившись к стволу лапачо, стоял маленький старичок с длинными усами, он раскрыл рот от удивления и растерянности, так что я успел увидеть беззубые десны, прежде чем спичка потухла.

– Buenas noches, – произнес я одно из немногих выражений, которые запомнил из разговорника. Он что-то пробормотал в ответ. Я повернул назад и споткнулся о какую-то кочку, и он услужливо посветил фонариком. Мне подумалось, что мистер Висконти еще не может позволить себе нанять телохранителя получше. Возможно, после второй партии товара из Панамы он уже наймет себе кого-нибудь пошикарнее.

Войдя в столовую, я застал там всех троих – они рассматривали фотографию. Я узнал ее издали, недаром она четыре дня простояла у меня в каюте.

– Не понимаю, – произнес О'Тул.

– Я тоже, – сказал мистер Висконти. – Я ожидал увидеть фотографию Венеры Милосской.

– Вы же знаете, что я не переношу обрубков, друг мой, – сказала тетушка. – Помните, я вам рассказывала об убийстве на железной дороге. Эту фотографию я нашла в комнате у Вордсворта.

– Ни черта не пойму, о чем вы, – вмешался О'Тул. – При чем тут убийство на железной дороге?

– История слишком длинная, не стоит ее рассказывать сейчас, – отозвалась тетушка. – И кроме того, Генри ее слыхал, а он не одобряет моих историй.