Юрий Мухин - Три еврея

Повторю, что у нас это было не так и секс не был вопросом публичного обсуждения, но, что поразительно, мы в вопросах секса знали всё, что необходимо для счастья. Меня не так давно и самого это удивило. Случилось так, что мы с товарищем моих лет похвалили замужнюю женщину лет 30-ти за то, что она все же родила ребенка, посетовав, что в наше время это было обязательной целью брака. Неожиданно состоялся диалог, который она начала довольно заносчиво.

— Это потому, что у вас презервативов не было, а в сексуальном плане вы были неграмотны, вот и штамповали детей, — безапелляционно заявила она, и мы рты открыли от удивления «достижениями» нынешнего сексуального воспитания.

— Во-первых, презервативы у нас были, они в каждой аптеке валялись по 4 копейки пара, но мы действительно ими не пользовались. Но, послушай, если бы дело было в отсутствии презервативов, то у нас дети рождались бы каждый год, между тем у нас рождалось всего по 2–3 ребенка, и только тогда, когда мы этого хотели.

— Ваши жены делали аборты.

— Было и такое, куда же денешься, 100 % гарантии и презервативы не дают, но аборты — это несчастные случаи, и только. А практика в целом гарантировала контроль беременности. Неужели вы, молодые, сегодня уже не умеете её контролировать так, как мы?

— Да кому нужно ваше высчитывание дней, когда нельзя забеременеть?

— ??? Да с чего ты взяла, что мы занимались этой арифметикой? Она же плохо совместима с любовью и страстью. Неужели твой муж действительно не знает, что делать, чтобы предохранить тебя от нежелательной беременности в любой момент, когда вам захочется близости?

Мы окончательно смутили женщину, и она прервала разговор, понимая, что показала себя довольно глупо, начав разговор с таким апломбом. Мы же остались в полном недоумении. Конечно, и в наши дни случались люди малокомпетентные в таких вопросах, но тогда же не было «сексуальной революции», не было этого пресловутого «сексуального воспитания», о котором уже 20 лет только и болтают. И в жизни с любимым человеком презервативами не пользовались. Этого я, правда, определенно утверждать не могу, но я почему-то в этом уверен. Я 14 лет подписывал больничные листы сначала где-то 120–130 женщинам своего цеха, а потом примерно такому же количеству женщин заводоуправления. Да, попадались с диагнозом «медаборт по желанию», отводилось на это, если мне память не изменяет, три дня. Но этот диагноз был редким, не бросался в глаза и не составлял проблемы — не надо забывать, что любая потеря трудоспособности подчиненными была в СССР заботой начальников. Увеличение случаев или длительности любых болезней требовало от нас мер. Скажем, предупреждение главврача медсанчасти завода о начале эпидемии гриппа заставляло начальников цехов следить за тем, чтобы все работники цеха сходили на прививки, а директор немедленно давал распоряжение, чтобы ОРС во всех столовых бесплатно раскладывал на столах лук и чеснок, и бухгалтерия счета ОРСа на них без разговоров оплачивала.

Простите, но если женщина «залетела» и вынуждена сделать аборт, а подруги не объяснили ей, что нужно делать, чтобы «не залететь» в следующий раз, то какие же они, к черту, после этого подруги? У нас на заводе коллектив был, видимо, достаточно дружным, чтобы не мордовать начальство подписанием больничных с таким диагнозом.

Поразительно и другое. Интимная близость с любимой доставляет удовольствие, и чем эта близость дольше длится, тем, само собой, дольше и удовольствие. Так вот, при том способе, который в мое время использовали мужчины, чтобы предохранить любимую от нежелательной беременности, мужчины испытывали несколько оргазмов, и сам секс, соответственно, длился дольше. И для меня это вообще непонятно — с одной стороны, вопить о «радости секса», а с другой, не знать элементарного о том, как эту радость продлить?!

Хотя понятия общества в наше время запрещали публичную болтовню о сексе, но в дружеском кругу эти вопросы обсуждались во всех аспектах и передавались, так сказать, из поколения в поколение. Мне, к примеру, что там и к чему объяснил брат Валера, когда мне было лет 11, а ему 15. Дальше я слушал рассказы более взрослых парней в уличных компаниях, в основном это, конечно, были те еще педагоги, но и у них узнать можно было довольно много. И последние нюансы мне нежно объяснила любящая меня женщина, в которую мне посчастливилось влюбиться на 19 году. Она была замужем, у нее был ребенок, и она была существенно меня старше — ей было 22.