Изабель Фонсека - Привязанность

— Поверить не могу, чтобы папа нанес себе на волосы эту дрянь, — сказала Вик, снова наполняя свой бокал.

Джин, надеясь, что эта история не будет прокручиваться слишком уж часто, сомневалась, что могла бы вот так же позабавиться с сыном. В такие моменты она положительно завидовала матерям-одиночкам. Вот она, основная родственная связь: даже биологически они на одной и той же стороне.

— Не бери в голову, — сказала она. — Ты ничего не ела. — А потом, не желая продолжать в том же духе, добавила: — Бедный папочка. Мы ему ничего не расскажем. Ему бы стало не по себе.

— Нет, конечно же, расскажем! Я вообще думаю, что надо позвонить туда прямо сейчас и сделать объявление по системе общественного оповещения в Biergarten [53] Пивной (нем.). .

Biergarten . Джин улыбнулась. Она сама рисовала себе длинный и темный обеденный зал, увешанный связками колбас и украшенный прикрепленными к стенам кабаньими головами, где прислуживали фрейлейн с желтыми косами и вздымающимися грудями, запакованными в крестьянские блузы с глубокими вырезами. А где в этой праздничной сцене находится фрейлейн Джиована? Наверху, предположила она, стоит на коленях возле кровати и молится. После двадцатилетнего молчания дверной звонок прозвучал так громко, что Джин подпрыгнула.

Две женщины сидели одна напротив другой за выскобленным сосновым столом в кругу желтого света, отбрасываемого низко опущенной эмалированной лампой, и молча ели суп с лапшой. Джин подумала, что Виктория выглядит чересчур уж худой. Полной Вик никогда и не была, но теперь, когда она фарфоровой ложкой хлебала бульон, у нее был тот самый характерный для Хаббардов изможденный, встревоженный вид, позволяющий с легкостью различить очертания черепа. Но это и все, что можно было различить.

Ее поколение такое скрытное, подумала Джин.

— Со многими видишься из прежней шайки?

— Кое с кем, — сказала Вик, усмехаясь архаичному сленгу матери. — С Майей, само собой. И с Фай. Завтра будет вечеринка Шарлотты, хотя с тех пор, как она поступила в Кембридж, я ее почти не видела.

Многие из ее подруг были немного старше, но ведь Вик росла одна со своими родителями. Или — со своими родителями, одна.

— Значит, шайка плюс Викрам? Это должно немного отличаться.

— Ну конечно, так оно и есть.

Джин вздохнула, сдаваясь.

— Что это такое розовое у тебя на глазах? — спросила она, меняя галс. Тени, разумеется, но равномерно наложенные на оба века и углубляющие в оттенке у надбровий, как сценический грим, накладываемый не чтобы прикрыть, но чтобы изобразить синяк. Обеспокоенная своим тоном, так напоминающим Филлис, она добавила: — Мне нравится.

— Правда? — сказала Вик, постукивая пальцами по векам, словно проверяя, спала ли опухоль. — Мне подарила их моя подруга Софи. — Она вскинула взгляд. — Я хочу сказать, твоя подруга Софи.

— Моя подруга Софи? Разве у меня есть подруга по имени Софи? — спросила Джин, вставая, чтобы пойти в туалет.

— Я же рассказывала о ней в своем письме. Я хотела тебя спросить… в общем, мне кажется, что на самом деле она подруга папы. По-моему. Или ее мать была его подругой, или что-то там еще.

— Ты имеешь в виду Софи де Вильморен?

— Ты ее знаешь!

Почему Вик так этому рада, Джин даже представить себе не могла. Она вспомнила открытку в Собрании Уоллеса: бледную герцогиню.

— Забавно, что ты о ней упомянула, потому что как раз сегодня я видела портрет одной женщины, похожей на нее. Я не могла понять, кого он мне напоминает, а оказывается, вот кого. Случайное открытие. Салат будешь? — Ей не нравилось, что у Вик разгорелись глаза, как это было бы, по крайней мере, несколько лет назад, если бы Джин призналась в случайном знакомстве с Кайли Миноуг [54] Миноуг, Кайли Энн (р. 1968) — австралийская поп-певица и актриса. . — Так или иначе, что она здесь делала? Ты писала, что она заходила.

— Я ее пригласила. Но потом она сказала, что ты тоже ее приглашала, когда ты встретилась с ней в химчистке, было такое? Я все время видела ее поблизости — думала, может, это какая-то поехавшая лесбиянка из Кэмдена. Она всегда мне улыбалась — а потом, когда как-то раз мы с Викрамом и Майей завтракали в кафе, она вдруг подходит ко мне и говорит: «Вы Виктория Хаббард?» — Вик произнесла свое имя с сильным французским акцентом и широко раскрыла глаза, изображая тревогу. — Так что мы разговорились, и она сказала, что когда-то здесь жила. Здесь, на Альберт-стрит, — в этом доме.